Музей-квартира открылась в 2007 году, что совсем недавно, учитывая огромную популярность автора, почему-то долгое время в Москве не находилось места для его полноценного почтения памятью. Квартира No 50 находится на Большой Садовой улице в доме No 10, прозванным в «Мастере и Маргарите» «Домом 302-бис с нехорошей квартирой 50». До революции этот дом, построенный в стиле модерн, принадлежал богатому купцу, а в советское время он стал одним из первых домов-коммун.
«Нехорошая квартира» — типичная многокомнатная коммуналка, в которой Михаил Булгаков поселился, переехав в Москву из Владикавказа в 1921 году. Вспоминая, он писал, что приехал в Москву «без денег, без вещей, чтоб остаться в ней навсегда». Именно отсюда и началась история великого «квартирного вопроса». Протекающая крыша, плохое отопление, грязь, отсутствие нормальной мебели, пьющие и поющие соседи, гоняющие самогон и прочая неподобострастная ересь и абсурд — вот что окружало писателя в первые годы жизни в неприветливом и холодном городе.
Комнаты шли вдоль длинного коридора, а общей была только кухня и уборная. Ванной не было. Булгакову с женой досталась просторная светлая комната с окнами. Тут и рабочий стол, на котором стояли чернильница и лампа с зеленым абажуром. За этим столом создавалась «Белая гвардия». Помимо самого писателя, в квартире жила «скандальная баба» Анна Горячева (она и была прообразом той самой Аннушки), партийный работник, милиционер с семьей и Дуся. Эти многообразные персонажи были в дальнейшем использованы в произведениях писателя.
Михаил Булгаков явно недолюбливал свое московское пристанище, всячески обзывая его в своих мемуарах и письмах, называя квартиру то нехорошей, то проклятой. Но немудрено, учитывая, что каждую ночь его тревожили то пружины кровати, вдавливающиеся в бока, то назойливые быдло-соседи, заставляющие экономить на общем электричестве и мешающие ему править безграмотные тексты рабкоров.
В квартире все пропитано советским духом, правда вот пахнет отреставрированным флером, и, с виду, напоминает весьма приличную квартиру советской интеллигенции 60-х годов.
Экспозиция на кухне все-таки отдаленно напоминает об именно «тех» советских временах: всякие керосинки, дешевая жестяная посуда, мясорубка, примусы, потускневшие фотографии, грязная раковина и типичная для того времени плитка.
Идеально вычищенный коридор и не может передать настоящей атмосферы, ведь, судя по воспоминаниям, повсюду было развешано сырое белье. А этот образ советского быта слишком хорошо прижился в головах, чтобы его можно было проигнорировать.
Может быть, не получилось у создателей музея восстановить быт писателя именно в этой квартире, потому что часть мебели была заимствована из его последней, не коммунальной, квартиры, расположенной в Нащокинском переулке, а другая часть была подарена его племянницами и президентом международного представительства благотворительного фонда имени Михаила Булгакова. Как-то не хватает треша, о котором писал Булгаков в своих письмах: «Я бы описал тебе, как у меня в комнате в течение ночи под сочельник и в сочельник шел с потолка дождь» или «Топить перестали в марте. Все переплеты покрылись плесенью». Если бы все это было и сейчас, для пущей точности, — тогда уж точно можно было бы погрузиться в тот самый сюрреалистичный период жизни Михаила Булгакова.