СИНИЦА
Читал я тут пост Захара Прилепина о том, как нас не любят уже и в Белоруссии, и думал: а как можно очень просто, буквально одним словом определить, за что вообще нас не любят?
Евросоюз — любят, Америку — любят (известный набор народов, во всяком случае, любит), а нас — нет, не любят, и чем дальше, тем больше.
Дело тут, разумеется, не в том, что "Россия плохая и злая, она — агрессор".
Уж такого агрессора, как американцы, в мире с 1945 года просто нет — и ничего, это им не мешает.
Больше того, всякий, кто хоть немного знаком с психологией любви, знает: плохих и злых скорее любят, чем наоборот. А иногда даже — сильно любят.
И не в экономике дело, не в деньгах.
Совершенно очевидно, что Россия (даже с учетом кризиса) всегда может дать любой союзной стране этак в миллион раз больше, чем Евросоюз, который за копейку удавится.
Америка же и вовсе денег не дает, только печатает.
Нет, правда где-то в другом месте.
И определить ее можно одним словом.
Синица.
Россия — это синица, которая в руке.
Как точно заметил в свое время Крылов, идеология путинизма укладывается в одну фразу — "дома надо сидеть".
Надо сидеть дома, не рыпаться, делать то, что скажут большие люди, и получать пайку согласно своему месту в иерархии.
И никогда ничего не менять, даже на уровне риторики (и особенно — на уровне риторики, потому что тайно иногда кое-что поменять все-таки можно).
То есть Россия — это мировой эталон консервативного занудства, поддержания статус-кво любой ценой (даже "русская весна" — и та была быстро придушена собственным начальством) и полного отсутствия эмоций в политике и общественной жизни.
А людям хочется эмоций.
Хочется мечтать о каких-нибудь глупостях, хочется думать, что завтра будет лучше, чем сегодня. Стремиться куда-то хочется (возможно, в пропасть).
И даже — хочется быть обманутыми, но зато — энергично, радостно, добровольно и "с песней".
Сиди дома, говорит на все это Россия. Сиди дома — и жди отчислений из бюджета согласно указу правительства номер 222342.
Вот за это и не любят.
За отсутствие непредсказуемости, романтики и культа изменений.
Как можно любить то, что самим своим существованием противоположно идее любви?
Ведь синица в руке — это антилюбовь в чистом виде.
А хочется-то — журавля.
Вон он летит, про свободу на баррикадах и житьнеполжи откуда-то сверху вам рассказывает.
Обманет, конечно, подлец.
А все равно приятно.
Журавль же все-таки. Небесная, можно сказать, птица.
А не синица какая-нибудь.