Недавно в одной газете я прочитала про одного человека, а он о себе заявляет примерно так: «Я филолог по образованию, рекламщик по профессии и путешественник по призванию». Я решила, что тоже так о себе буду всегда писать, потому что это четкое повторение и моей биографии, и моих пристрастий. При чем, все они очень активно проявляются в моей жизни. Про работу говорить не будем — лучше поговорим о доме.
Дома можно заниматься двумя самыми любимыми делами — читать книги и, конечно, есть воблу. Больше ни тем, ни другим заняться мне негде. С книгами все обстоит очень просто. Я не люблю современные «модные» книжки, меня они прямо ужасно бесят, и ничего не могу с собой поделать. Я испытываю снобистское раздражение к людям, которые читают всякое «актуальное» чтиво. Мне кажется, что пока ты не прочитал всю классику — нельзя обращаться к новому. Но это наверное мое классическое академическое образование дает о себе знать. Моя любимая книга — это «Возвращение в Брайдсхед» Ивлина Во, а так я обожаю Пушкина, Бродского, Бунина, Куприна, Уайльда, Хемингуэя.
Помимо чтения, как я уже сказала, дома меня занимает одно очень важное занятие. Я не могу представить свою жизнь без воблы. А ее чистка — искусство. Я никогда никому не даю разделывать воблу, потому что для меня это половина всего процесса. В момент очистки я представляю, что уже ее ем. Так вот, первые моменты самые основные. Надо оторвать плавнички и съесть их. Затем надо оторвать голову. Есть ее не надо. После того, как головы уже нет — можно содрать шкуру и вытащить икру. Ее я тоже иногда поедаю. И, самое сочное и главное — обязательно надкусить воблу на животике. Это самое жирное место у этой рыбы, и мне оно безумно нравится. А потом я оставляю это занятие, ибо других частей не ем, и отдаю филе, спинку и прочую требуху страждущим и голодающим.
Но не воблой одной живы девушки на Новом Арбате! Их спасает еще хинкальная с хинкалями, том-ямная с том-ямом, устричная с устрицами и фуаграшная с фуагрой! Вообще, все это я умею готовить и сама.
Помимо этих занятий, я очень люблю надевать разные платья, но для этого надо прекратить жрать и ограничиться питьем. И если я все-таки не ем воблу и не читаю книги дома, не работаю в офисе и не еду по средам героев «Фиесты» и «Прощай Оружие» Хемингуэя — то, скорее всего, я выпиваю с друзьями на Никитском бульваре или на Красном Октябре.
Это немудреное занятие подробно описывать не стоит: от вашего досуга оно отличается лишь набором друзей (и то не всегда) и нарядов. Обычно мне бывает лень заезжать домой и переодеваться перед вечеринкой, поэтому по пятницам, а иногда и четвергам (понедельникам, вторникам и средам), я радую своих коллег одеждой из перьев марабу, дамасской кисеи и южноамериканской ламы.
Больше всего на свете я люблю статных мужчин, пирог с яблоками, шампанское, игристые вина «брют» и хорошие компании.
На ночь есть вредно, поэтому выпивка, разговоры и амбьянс — единственные критерии при выборе места. Иногда, конечно, все может закончиться танцами в Симачеве, но тут уж, кто не спрятался — я не виновата. И рады бы были сплясать где-нибудь еще, но негде. В московских заведениях с игристыми винами и шампанским все довольно плохо. Ни тебе шампей-баров, ни приличного выбора просекко. Раньше в Жан-Жаке наливали нечто брютисто-игристое под названием Делапьер, но и того лишили. А ведь классики еще говорили про «кто-то там зацелован, здесь кого-то побили, ананасы в шампанском — это пульс вечеров». Слабый пульс у этих вечеров, еле теплится, да-с.
Помимо ночного досуга я могу позволить себе сходить на концерт в Консерватории, на какую-нибудь непопулярную выставку (не в Пушкинском музее, к сожалению) и на спектакль раз в месяц. Так завершается мой скромный набор развлечений; «искусство по-прежнему в большом долгу!»
Оставим жалобы и социальный темы для других — вдохнем жизнь в «хмурый, декабрый» вечер пятницы и вдарим по Кристаллу!