Макс Капитановский — человек непростой судьбы.
Он был:
- барабанщиком в «Машине Времени»;
- звукорежиссером в ней же;
- волшебником широкого профиля;
- частным бомбилой;
- кинорежиссером;
- писателем.
Макс Капитановский — человек смелый. Только смелый человек мог написать книгу баек про Андрея Макаревича и прочих встреченных им на жизненном пути людей — и сделать это так изящно, чтобы и смешно было, и не обиделся никто. Он вошел в доверие к Полу Маккартни, снимая кино про его первый визит в Москву, и об этом написал тоже; Более того, он публично обвинил ансамбль «Битлз» во всем, что с ним происходило — ему и это сошло с рук.
Моя любимая байка Капитановского — о Боярском. В самом начале 90-х Максиму Капитановскому, счастливому обладателю автомобиля «Лада», рано утром позвонил приятель…
«— Ты ещё не вышел? Хорошо. Тут вот какое дело… — и стал мне долго-долго и очень подробно объяснять простейшую, в сущности, ситуацию.
Я забыл сказать, что приятель этот — известный неологист. У него прямо-таки природный дар к образованию новых слов — как пирожки печет: «Он повернулся и АДМИНИСТРАТИВНО ушёл», «Ты в ЕТИ ДЕРБИ-то не лезь», «Она ВВЕРГНУЛА его в ПЕПЛО разврата», «Тайны туманного АЛЬБИНОСА» и т.д.
Парень он хороший и водит дружбу с самыми знаменитыми людьми — с Аллой Пугачёвой, Юрием Антоновым, Андреем Макаревичем и со мной. Выяснилось, что приехал Михаил Боярский, и я с вокзала должен его подхватить и доставить к тому же приятелю.
— Миша тебе сейчас наберёт, я твой телефон дал. Вы стрелку по дороге забейте — и ко мне. Миша на съёмки приехал, это явится ТРЕУГОЛЬНЫМ камнем в его творчестве.
Я, конечно, знал Боярского по фильмам, но лично знаком не был. Поэтому с нетерпением присел у телефона и принялся ждать, предвкушая интересное знакомство.
Буквально через две минуты в трубке раздался бархатный мужской голос:
— Здравствуйте, я сейчас на Трёх вокзалах. Дойду пешочком до Садового кольца. Сколько это у меня займёт времени? Минут, значит, пятнадцать. Так. Вы проедете метро «Лермонтовская», и метров через тридцать у вас справа будет милицейский «стакан», но сразу за ним останавливаться нельзя, тогда вы проедете ещё метров двадцать пять…
Он говорил очень напористо, с этакой мушкетёрской энергией, сам спрашивал и сам же отвечал. Я безуспешно пытался вставить хоть слово — поприветствовать Мишу на московской земле, но инструкции продолжались.
— Сколько от вас ехать до Кольца? Минут двадцать, итого… Какая у вас машина? Мне сказали, белая. Так. Все. Вы меня будете ждать на этом месте в… в… в десять сорок семь.
Ей-богу, без всякой задней мысли я у него спросил:
— А как я вас узнаю?
Возникла тяжёлая ленинградская пауза, голос сник и стал объяснять:
— Ну, я в таком чёрном костюме, в чёрной водолазке, в чёрной шляпе, с усами. Сверху чёрное кожаное пальто… да, чёрт возьми! Найду-ка я лучше такси.— И телефон умолк».
Я встретил Капитановского как-то на презентации очередной книги его друга Макаревича. Узнал по фотографии в книге; подошел, представился, сказал, как мне нравятся его нехитрые рассказы — добрые, смешные, очень точные в деталях и не вызывающие никаких отрицательных эмоций — даже когда автор рассказывает о вещах не очень веселых. Максиму явно было приятно, но он отшутился — сегодня, дескать, не он герой вечера, и говорить нужно об Андрее. Произвел Капитановский на меня впечатление удивительно интеллигентного, вежливого и приличного человека — каковым, судя по отзывам его друзей, и является.
…На прошлой неделе Максим отмечал очередной день рождения. Праздник этот вышел невеселым: накануне врачи сообщили Капитановскому о том, что у него — рак, причем на той стадии, когда надеяться можно только на чудо. Я не знаю, читали вы его книги или не читали, видели фильмы или нет — неважно, поверьте мне, Макс, как, впрочем, и любой другой человек, заслуживает долгих лет жизни. И вот теперь пять минут помолчите и пожелайте ему здоровья. Потому что надеяться на чудо на самом деле нельзя, но иметь его в виду всегда стоит.
Максим, выздоравливайте, пожалуйста.