Не помню, как я познакомился с Сережей Супоневым — впрочем, в ту пору на Королева, 12 люди с мало-мальски сходными интересами знакомились как-то автоматически. То ли это было на «запрещенном» телемосте между питерским рок-клубом и московской рок-лабораторией, то ли на съемках «Шире круга», где бесчинствовал «Мистер Твистер» и гнулись-ломались кенигсберские рокеры «003». В общем, это был то ли 1986-й, то ли 1987-й год.
Супонев был обаятельным парнем из редакции пропаганды, места адского, кондового, коммунистически выдержанного
От места своей работы он очень страдал, потому что был вполне себе рок-н-ролльным человеком, сочинял смешные песенки с легкими и цепляющими мелодиями и записывал их, дома на синтезаторе то ли одолженном, то ли взятом напрокат у Юрия Лозы, с которым он соседствовал. Острый ум его не мог не изнывать от ужаса окружающей обстановки, и потому при первой возможности он свалил в детскую редакцию, где начал делать сюжеты для “До 16 и старше”; дальнейший путь его, кажется, в полной мере освещен в “Википедии”, так что списывать оттуда не стану. Но вот вам деталь, которую очень хорошо помню: по вечерам он сидел в пустых студиях на втором этаже Телецентра — там везде стояли рояли — и играл. Просто так, для себя. Сегодня многие говорят о том, каким хорошим детским ведущим он был. В зените его славы у меня росли дети, какие-то их одноклассники, кажется, попадали в супоневские передачи, и мы смотрели именно эти выпуски — собственно, они и есть источник моего знания о его позднем творчестве. Как мне кажется, главным достоинством Сергея Супонева было то, что он вошел в новое время совершеннейшей плотью от плоти позднесоветского ТВ, и никаким не Парфеновым не был: тот, кстати, синхронно с первыми опытами Супонева в десткой редакции уже снимал свой эпохальный фильм "Дети ХХ съезда", о котором уже никто не помнит. Супонев перенес эту полную надежд на светлое будущее улыбку на постсоветское телевидение, которое было самым разным, но, кажется, никак не обнадеживающим, и сохранил ее практически до самого конца, который встретил главным по детскому вещанию в стране. Понятно при этом, что все, что он делал, уже к концу 90-х казалось адским анахронизмом — но на фоне всего прочего, безусловно, служило делу добра, как ни пафосно это звучит. Потому что эти его улыбка и сдержанная доброжелательность приходились к месту и в «Зове джунглей», и в передаче про какие-то ранние приставочные игры со слоненком Денди, — они сглаживали реальность, в которой под окнами обычных жилых домов на Шаболовке, например, сжигались машины и шли перестрелки гостей столицы с аборигенами.
То, что нынешние-взрослые-тогдашние-дети благодарят Супонева за собственное детство, во многом справедливо
Мы, конечно, не должны радоваться тому, что нашим, грубо говоря, Корчаком стал телеведущий — но то, что в критический момент никого, кроме него, на эту роль не нашлось, никак не его вина, а ровно наоборот. Супоневские передачи можно обвинять в легковесности, но в них не было тупости, сюсюкания, заигрывания — трех главных гадостей детского телевидения. И за это ему, конечно, большой респект.