Допив вторую банку пива я уже собирался идти спать, но решил сначала сходить в туалет, дабы через полчаса не пришлось, кряхтя сползать с верхней полки и спросонья переться через полвагона, вдыхая запах недельных носков под аккомпанемент храпящих голов. Почти нечаянно в руке оказалась сигарета и увлекла меня в тамбур.
– Володя, – словно шпагу выкинул вперёд руку немолодой пухленький мужичок с банкой пива.
– Тимур, – слегка отшатнувшись от неожиданности, парировал я.
– Не русский, бля, что ли? – по-доброму, но как-то заискивающе спросил мой новый знакомый.
– Узбек, – не задумываясь ответил я, потом добавил – наполовину.
– Хуя! – вскрикнул Володя и начал теребить моё плечо. – Узбекча гапираман?
Немногое из того, что я запомнил из курса узбекского языка в школе, подсказывало мне, что мой попутчик интересуется у меня тем, говорю ли по-узбекски. Помнится, как-то незадолго до выпускного, когда я ещё жил в Узбекистане, я совершил подвиг: купил лепёшку, не сказав не слова на русском. Правда, как я это тогда сделал, сейчас ума не приложу.
– Обматерить могу, да поздороваться, – ответил я Володе.
Володя почесал голову, насупился, сделал несколько глотков пива и докурив сигарету залпом, подкурил следующую.
– Чё так? – в голосе слушалась издёвка и недовольство. – Я вот говорю, хотя русский, – сделав акцент на последнем слове, продолжил он, – ты сколько в Узбекистане прожил?
– Семнадцать лет, – ответил я, – но я учился в русской школе и дома всегда по-русски говорили, – зачем-то начал оправдываться я.
Володя молчал. Докурив, он смял допитую банку, посмотрел на меня с сочувствием и ушёл в туалет, пообещав вернуться.
Через пять минут дверь тамбура отворилась вновь.
– На, бля, держи – Володя протянул мне две банки пива, – разговаривать будем.
Я не без удовольствия отметил, что поспать мне сегодня, видимо, не удастся, но на то он и выходной, чтобы не спать.
– А мне пришлось выучить, я же бандит, – огорошил меня Володя, – чё не веришь, – кажется, заподозрив меня в недоверие, продолжил он.
– Верю-верю, – улыбаясь и неспешно отхлёбывая пиво, ответил я.
– Вот смотри, – отдернул куртку мой попутчик.
На боку Володи красовался пистолет. В этот момент с моего лица на мгновение исчезла улыбка, но оценив риски, мозг вернул её на место. Из внутреннего кармана куртки торчал пресс тысячных купюр, в вырезе свитера красовался внушительных размеров шрам, уходящий куда-то вниз к груди или дальше.
– Это меня под Рязанью порезали, – заметив мой взгляд, вспомнил бандит, – Гнали мы значит фуру в Москву. Ну, ничего криминального – просто покрышки для жигулей, но год это был 95-й, голодный год, – прищурившись, тянет он, – нас двое, у меня ствол, у водилы труба и тут подрезают нас на девятине какие-то местные ушлёпки… Ну, давай выпьем за здоровье, и за наших, – подмигивая тянет банку Володя.
– Я же боксом занимался. А тут ещё и ствол. Ну, думаю я их и так уработаю. И уработал. Троих. А четвёртый, сука меня и порезал отсюда и до сюда, – Володя проводит линию от шеи до низа живота, – я два месяца в больнице провалялся, но теперь это всё в прошлом. Теперь я бизнесмен. Я осетров под Корочей развожу, в Москве продаю, вот так и выходит, что постоянно в поездах, да и аэропортах, – кажется ему даже не важно кто я, слушаю его или нет. Ему важно просто говорить. – Теперь всё легально, никаких разборок, никаких стрелок, а ствол так, для самообороны, что ли. Единственное, баб поебываю, – вдруг меняет тему Володя, – не, жену я люблю, но ей уже почти шестьдесят, ей не до того, а мне надо. Вот такой за мной криминал и всё, – смеётся он, – а ты кто?
– В смысле кто? – не понимаю я.
– Ну, по жизни кто, – объясняет он, – профессия там, семья, остальное.
– А, я журналист. Работаю в Москве, семья есть, – разговор начинает меня утомлять и я, решаю как-то его закончить.
– Был тут один журналист, – Володя делает паузу и отхлёбывает пиво, – да всплыл.
Я улыбаюсь. Мой попутчик хохочет так, что я вижу все его тридцать два золотых зуба. Пиво расплёскивается по тамбуру, бычок от очередной сигареты чуть ли падает Володе на ногу. Он замолкает.
– Я ссать пошёл, – принимая невозмутимую серьёзность, информирует меня он.
– А я спать, пожалуй, – не ожидая одобрения, завожу я, – а то с утра на работу. Ещё и…
– Ну, и по хуй, – обрывает меня он.
Володя открывает дверь в соседний вагон, расстегивает ширинку и начинает поливать вторую межвагонную дверь. Я ухожу.