Есть мужчины, которые копают себе любовь.
Есть люди, способные собрать документы на эмиграцию или ипотеку, пройти все кабинеты, доказать, поставить печать, — а эти так женятся.
Я никогда не мог их понять.
Они знакомятся с тетей, а потом сидят на ресторанной веранде и слушают тетины признания:
— Знаешь, мне, наверное, сейчас никто не нужен.
— Давай будем друзьями?
— Может быть, я все еще люблю его, хоть он и женат.
— Ты очень хороший, но..
И самое главное, любимое:
— У меня как-то нет искры.
Ну, нет так нет.
Дослушал, заплатил и домой.
Не тут-то было.
Они, эти загадочные мужчины, пропускают весь этот усталый треп мимо ушей, и молча берут воображаемую лопату, и копают канаву.
Копают любовь.
И опять позвонил, и опять пригласил, и сделал вид, что да, друзья, и встретил, и проводил, и помог, и шины зимние перетащил на балкон, и не приставал, и опять заплатил, и опять промолчал, но не разозлился, — и как-то оно так само собой вышло, что потерялся и тот, женатый, и потускнел еще один, высокий брюнет, и все сто раз поменялось, а этот — терпеливый, с лопатой, — остался.
Канава выкопана, кошмарная "искра" возникла, пришла любовь.
И я всегда, слушая эти истории, удивлялся.
Ну это же ужасно скучно.
Это же так занудно — зарабатывать на любовь как на ипотеку, копать ее как канаву, долго собирать ее по всем кабинетам капризного теткиного сердца, а потом ставить печать: молодец.
Я бы сразу махнул рукой и ушел.
А он не ушел, он взял лопату и пошел пахать, и теперь она — долгожданно счастливая, — говорит ему хорошо сыгранным шепотом:
— Я же еще тогда поняла, мой хороший. На той веранде.
И ждет нежности.
А он ей:
— Пошли спать.