Есть одна ошибка, которая свойственна начинающим, а иногда даже и опытным психологам: они путаются в терминологии и не всегда адекватно понимают и трактуют термин «жертва».
Почему это происходит, расскажем в статье.
Почему психологи совершают такую ошибку
Многие психологи совершают эту ошибку, поскольку не видят разницы между жертвой насилия и жертвой в схеме треугольника Карпмана. Выходит так, что многие психологи, не разобравшиеся в этом вопросе, занимаются виктимблеймингом — обвинением человека, пережившего насилие, в том, что он или она находится в «жертве» — выбираемой сознательно отверженной роли в жизненном сценарии.
По схеме Карпмана, которая во всем мире известна как драмматический треугольник, жертва сама выступает нередко агрессором. Как признавался исследователь, известную сегодня по всему миру схему он придумал в результате брейншторма, и идея его не была апробирована на конкретной выборке людей.
А психология хоть и гуманитарная наука, но опирается на цифры и расчеты, полученные в ходе эксперимента или другим опытным путем. Без опоры на данные информация может не иметь как такового отношения к научному знанию и относится исключительно к бытовым житейским предположениям, которые может сделать кто угодно — от сантехника дяди Васи до уборщицы тети Зины. Для того чтобы выдвинуть такие тезисы, психологом быть необязательно.
Кстати, узнать о самых странных психологических экспериментах прошлого века, которые теперь запрещены, ты можешь в этой статье.
Переход от жертвы к агрессору — это только один вариант трактовки, причем с точки зрения именно этой схемы, а на самом деле их может быть гораздо больше. И саму эту историю с драматическим треугольником невозможно применить к жертвам насилия, поскольку это совершенно две разных истории. Почему это так? Расскажем дальше.
Что такое треугольник Карпмана
Стивен Карпман — это практик трансакционного анализа, ученик Эрика Берна, который в 1960-х годах описал схему драматического треугольника — силовой игры, включающей в себя три роли:
- жертвы — «бедный я», жалость к себе;
- спасателя — «я помогу тебе»;
- преследователя — «ты во всем виноват».
Схема чем-то схожа с тремя ролями человека по Эрику Берну — взрослый, родитель, ребенок, а так как все эти роли Стивен описал как неэффективный ответ на конфликтную ситуацию, это еще больше роднит его схему с основной идеей теории Берна.
Основатель трансакционного анализа Эрик Берн пишет в своих работах о том, что всё мы взаимодействуем друг с другом из определенной роли, которая каким-то образом не соответсвует представлениям собеседника о том, как мы должны на самом деле себя повести в той или иной ситуации, из-за чего и случаются все конфликты. А в такие «игры» мы продолжаем играть на основе невротических программ, засевших в нас.
Стивен Карпман хотел сделать похожую схему и заложил ту же идею. При этом у него, как и в концепции Берна, в зависимости от ситуации возможен переход к одной из трех ролей.
Подробнее о ролях в треугольнике Карпмана
Рассмотрим подробнее треугольник Карпмана. Как мы говорили, в нем есть 3 роли:
- Жертва. Так, по его представлениям, жертва — это желеющий себя человек, не способный управлять обстоятельствами и демонстрирующий свою беспомощность. Жертвы винят преследователей во всем и ищут спасателей, которые решат проблему за них.
- Спасатель. Он вмешивается в ситуацию и стремится разобраться с преследователем. Спасатель чувствует вину, когда не помогает другим. Ему некогда решать проблемы в своей жизни, поскольку он увлечен чужими проблемами.
- Преследователь. Человек в этой роли похож на критикующего родителя по Берну, он не предлагает решения проблем, а только ищет недостатки. Он пойдет по головам и будет добиваться своего, чего бы это ни стоило.
Каждый человек может оказаться в любой из этих ролей, причем они могут сменять друг друга даже в течение одного разговора, а другие участники также будут меняться местами, подстраиваясь под изменения.
Причем здесь виктимблейминг
Виктимблейминг — это обвинение человека в том, что он стал жертвой в той или иной ситуации. Используя треугольник Карпмана, некоторые психологи начинают обвинять жертву насилия в том, что она сама устраивает такой сценарий в своей жизни. Это происходит повсеместно.
Апогеем этого всего является позиция некоторых специалистов, называющих себя психологами и считающих, что жертвы, на которых напал насильник, сами спровоцировали его нападение, а иначе как они бы еще отыграли свою жертвенную роль?
Это обвинение противоречит не только принципам гуманности, но и здравому смыслу. Проблема заключается в том, что как раз-таки человеку со сломленной травмой психикой сложно проявить здоровую агрессию, чтобы защитить свои границы. А когда в этот момент рядом с жертвой находятся сомнительные специалисты, утвержающие, что теперь она перешла в роль преследователя, ей сложно устоять от нового витка самообвинения и признания себя виноватой.
Человеку с травмой насилия в принципе сложно перестать брать вину на себя, что бы вокруг него ни происходило. Женщины, ежедневно сталкивающиеся с агрессией партнера, находят причины таких вспышек гнева в себе. Это мешает им выйти из разрушающих отношений. О признаках агрессии в отношениях читай здесь.
Обвинение жертв насилия
Иногда психологи с недостаточной квалификацией начинают внушать клиентам, что дело не в отношении партнера к ним, а в них самих. Если жертва согласится с этим тезисом, она переживет ретравматизацию и может уйти в глубокую депрессию из-за ощущения своей нетаковости.
Жертва и так считает по умолчанию, что виновата во всем, что с ней произошло. Однако та же короткая юбка — это не приглашение к изнасилованию. А если это так, то значит ли, что каждый желающий может без согласия делать все, что захочет, с любой молодой девушкой в модном мини? И должна ли она молчать о насилии, если оно произошло, ведь по теории Карпмана, теперь она перешла в роль преследователя, а значит, сценарий продолжается.
Действительно, в какой-то момент проявивший насилие человек может стремиться загладить вину, транслируя в этот момент жертвенность. Но и сама жертва, которая стала преследователем и обвинителем, имеет полное право на сатисфакцию и не обязана возвращаться в отношения, которые ее ранят. Это важная мысль, о которой нужно помнить человеку, попавшему в жертвенный сценарий. Ему нужно знать, что априори с ним нельзя поступать так и так, независимо от ситуации, навешенной вины и т.д.
Как выйти из треугольника Карпмана
Если ты страдаешь от насилия, перестань винить себя и брать ответственность за двоих, за отношение другого. Ты имеешь право уйти оттуда, где тебе больно и плохо. А если тебе больно, но ты продолжаешь есть кактус или сидеть на нем, пока в тебя продолжают впиваться иголки, то может, тебя все устраивает?
Жертве насилия сложнее всего начать замечать его — само насилие — по отношению к себе. А затем уже сложно собрать все силы, чтобы защитить свои границы и выйти из угрожающей жизни ситуации. Агрессия в этом случае — это естественная реакция на нарушение границ.
И да, это можно отчасти назвать переходом в позицию преследователя, но какой в этом терапевтический смысл? Помогает ли это клиенту или разрушает его? Специализирующиеся на работе с травмой психологи согласны в одном: это определенно разрушает. И нет ничего хуже насилия, которое подается под маской терапии и помощи.
Сам выход из драматического треугольника Карпмана — это скорее про осознание собственной ответственности за то, что позволяешь раз за разом совершаться насилию, направленному в твою сторону. Констатация же перехода от жертвы к агрессору остается бессмысленной, поскольку это естественная цепочка событий — ответить здоровой агрессией в ответ на чужую агрессию.
Насилие — это выбор
Жертве, пережившей когда-либо насильственные действия по отношению к себе сложно осознать, что насилие — это выбор человека. Выбор, не связанный с ее хорошестью или плохостью, с ее гиперэмоциональностью или сухостью на эмоции и т.д.
Проблема виктимблейминга заключается в том, что жертву преступления часто начинают обвинять в склонении абьюзера к неприемлемым действиям в ее отношении. Ищут причины, по которым она стала «приманкой для абьюзера». Происходит прямое обвинение потерпевшей стороны, как будто бы этот человек, мог принять выбор за преступника. Хотя это невозможно. Их, потерпевших, начинают проверять со всех сторон: во что жертва была одета, как себя вела, что сделала, чтобы именно к ней было проявлено насилие, почему появилась именно там и в то время и т.д.
Совершаемое насильственное действие, повторимся, — выбор, и проверяться должен человек, который предпочел добиться желаемого силой, а не тот, кто выступает в качестве условной роли жертвы. Человек должен держать себя в руках и контролировать свои импульсы, его невозможно «спровоцировать» на преступление, совершаемое против воли другого человека.
Почему обвиняют жертв: теория справедливого мира
Чаще всего это происходит из заблуждений, непонимания процессов, связанных с насильственными действиями, роли преступника и жертвы. Существует гипотеза, объясняющая, почему люди считают, что жертвы заслуживают своей участи. Называется она «Теория справедливого мира».
Заключается эта идея в том, что многие сегодня имеют наивную установку, что люди получают только то, что они заслуживают. В обществе существует вера в безукоризненную справедливость и в то, что каждому человеку всё дается по заслугам. Она связана с установкой, что мир априори безопасен и никто не проявит по отношению к нам насилия, если только мы сами не станем инициаторами конфликта.
Но происходит это совершенно не так (или, по крайней мере, не всегда). И совсем не все мы способны в этом безопасном мире проконтролировать. Есть факторы, независящие от нас, от наших желаний и потребностей.
Для того чтобы развенчать этот миф, необходимо посмотреть на мир, общество, людей, которые нас окружают, более трезво. Не всегда люди относятся к тебе так же, как ты к ним. Если в тебе много любви, это не значит, что тебе ответят тем же. Мир — он не хороший и не плохой, а вещи, которые человек не заслуживает, могут произойти с каждым. И лучше пусть этого не происходит. Но жертвы насилия имеют право на то, чтобы не быть вновь и вновь обвиняемыми в том, что с ними произошло.
Читай также: