Насилие — это самый яркий психологический феномен нашей цивилизации. Большинство животных проявляет агрессию, исключительно повинуясь инстинктам: с целью защиты территории и детенышей, ради спаривания или пропитания. Лишь у одного млекопитающего, мозг которого так похож на человеческий, наблюдали насильственное поведение — у дельфинов, которые ради забавы группами нападают на детенышей морских свиней, чтобы поиграть с их растерзанными трупами. У человечества насилие стало частью жизни и повседневности, а массовая культура вознесла его на пьедестал, превратив из деструктивного и омерзительного отклонения в сексуальную, достойную подражания и восхищения модель поведения. Изучим психологию насилия: за что его так любят, почему оно необходимо человечеству и где прочерчивать границы между девиацией и нормой.
Старое доброе ультранасилие
Изначально насилие заметно упрощало людям жизнь. Хочешь лошадь соседа? Ударь соседа лопатой по голове. Хочешь жену соседа? Забирай, кого вообще волнует ее мнение. Хочешь государство соседа? Собери армию и завоюй. Все, что требуется для получения желаемого, — это физическая сила. По тому же принципу работает естественный отбор у животных: все самое лучшее для выживания получает наиболее сильная и развитая особь. Для того, чтобы решать вопросы с позиции силы, интеллектуальные способности не требуются, однако у человека они все-таки имеются. Именно поэтому людская жестокость отличается от звериной большей изощренностью: появилось оружие и соответствующие законы, с годами у насилия оформлялись «оправданные» мотивы — религиозные, гендерные, расовые, политические.
Из насилия и жестокости первобытного строя выросли все принципы патриархального уклада, который главенствовал тысячелетиями. Из простого способа выживания насилие достаточно быстро переродилось в эталонную модель поведения, которой должен соответствовать каждый, кто хочет пользоваться благами этого мира (и вообще имеет на это право по рождению). При этом многие черты культуры, построенной на насилии, были замаскированы под нечто нормальное, естественное и даже благородное — это видно по стереотипам, которые господствуют в обществе и по сей день: «мужик должен быть силен и свиреп», «мужик должен воевать», «женское «нет» означает «да».
Культура насилия
Насилие отражалось в классическом искусстве во всех своих проявлениях: сексуальном, психологическом, физическом. Скульптура, литература и живопись изобилуют сценами красиво изображенного сексуального принуждения, похищений, убийств и жестокости: Зевс и Ганимед, похищение сабинянок, порка детей, пытки, убийства, неравные браки. Но если до 20 века искусство оставалось элитарным, то с появлением массовой культуры насилие стало неотъемлемой частью жанровых форм, понятных даже самому интеллектуально ограниченному слою населения, — фильмы, мультипликация и песни. Индустрия развлечений приложила немало усилий для создания культа «романтичного», «сексуального» и «правильного» насилия. Потребителя надо было интриговать, предлагать ему варианты для выбора стороны и всячески провоцировать на эмоциональную реакцию. Дихотомическая формула «безупречное добро» VS «безжалостное зло» людям быстро наскучила. А вот противостояние неоднозначного протагониста и харизматичного подонка-злодея — другое дело, это можно продать.
Психологи выделяют особенный фетиш — гибристофилию — сексуальное влечение к преступникам. В наиболее яркой форме оно проявляется у женщин: отчасти из-за патриархальных установок, которые ставят знак равенства между понятиями «насилие» и «эталон мужчины». Преступники могут быть не только объектом физической любви, но и предметом сексуальных фантазий — особенно при таком потрясающем изобилии привлекательных образов: эксцентричные кинозлодеи, брутальные гангстеры и прочие циничные и самоуверенные антагонисты, роли которых исполняют культовые, конвенционально красивые актеры.
«Все мечтают насиловать или быть изнасилованными»
Наиболее тревожна во всей этой истории фетишизация сексуального насилия. Находятся люди, которые приравнивают изнасилование к сексуальным практикам, и ролики с имитацией секса без согласия давно и прочно обосновались на PornHub и прочих сайтах с эдалт-контентом. Очень часто в подобных видео рецептивного партнера — неважно, какого он пола, — подвергают унижениям, связывают, душат, бьют, и при этом он отыгрывает несогласие и отчаяние. Этот контент популярен, и многие находят его очень возбуждающим. Несмотря на то что это — всего лишь игра, тенденция не может не тревожить. Еще один сорт фетишизма, контента с которым очень много, — японский тикан — разновидность домогательства в общественном транспорте. Чаще всего подобные ролики обыгрывают сцену, где группа мужчин грубо пристает к одинокой девушке в автобусе или вагоне метро, при этом та очевидно сопротивляется, но ее удерживают силой. На фоне этого кошмара БДСМ, основные ценности которого — безопасность, разумность и добровольность, выглядит совершенно травоядно и безобидно.
Вокруг большинства популярных сериалов, фильмов и видеоигр складываются фэндомы — сообщество поклонников, которые посвящают своим любимым героям творчество: чаще всего рисуют и пишут о них рассказы, сюжет которых отличается от каноничного повествования. В фанфиках персонажи, которые в оригинальном произведении враги, могут любить друг друга, заводить семьи… или просто заниматься извращенным сексом, что чаще всего и описывается. На популярном сайте Фикбук можно найти сотню фанфиков о том, как Драко Малфой и Гермиона Грейнджер поженились после незащищенного полового акта, а также историю о том, как один солист BTS изнасиловал другого, а последний после этого забеременел (это, кстати, не шутка, к сожалению). Система тэгов Фикбука содержит предупреждения, которыми автор может пометить свою работу. Почти по любому фэндому можно найти фанфики с тэгами «насилие» и «изнасилование», при этом фикрайтеры в подавляющем своем большинстве — девочки от 14 до 18 лет.
В основе психологии этого пугающего тренда лежит искаженное понимание самого явления изнасилования. Чаще всего любой фанфик с изнасилованием строится на том, что пассивный партнер или партнерша испытывают смущение и робеют перед активным, который олицетворяет маскулинность, силу и агрессию. Однако при этом, несмотря на неловкость, они, как правило, очень хотят секса, но боятся об этом сказать. И агрессивный половой акт, к которому по сюжету принуждают рецептивного партнера, в конечном итоге приносит ему удовольствие, хотя поначалу он «сопротивляется», «плачет/хнычет/протестующе стонет», «умоляет остановиться».
Далеко не все фикрайтеры поддерживают фетишизацию изнасилования в фанатском творчестве и решительно высказываются против. Писательница с ником katrindietrich в одной из своих работ, посвященных романтизации насилия в фанфиках, высказалась так:
«Подобная литература нормализует изнасилования, давая о них неверное представление. В результате, к сожалению, всё это грозит переносом этого представления на повседневную жизнь. Эта тема — одна из тех, в которых знание матчасти не просто важно, а необходимо. Важно не забывать, что изнасилование — не сексуальная практика и не ролевая игра, это преступление, боль и зачастую сломанная жизнь, поэтому оно не должно возбуждать — оно должно вызывать отвращение. Важно понимать, что «нет» значит «нет», что такое добровольное, а что такое вынужденное согласие».
Как говорила Малышева, это норма
Помимо того, что люди всех возрастов ежедневно наслаждаются художественными описаниями жестокости в фильмах, сериалах, книгах и песнях, она преследует их в быту, незаметно становясь частью жизни. Ценности токсичной маскулинности — матери культуры насилия — побуждают мужчин демонстрировать «более слабым» свое превосходство через избиения и унижение: пытки в колониях и ОВД, дедовщина в армии и даже обычный школьно-студенческий буллинг, который иногда оборачивается трагедиями в духе Колумбайна.
Так детей приучают к насилию постепенно. Сначала учат отказываться от физических, затем — от психологических границ. За школьной партой это выглядит безобидно, но позже, уже будучи взрослыми, эти люди будут практиковать «первобытную романтику насилия» в быту: от присвистывания вслед привлекательным женщинам до сопротивления законам о криминализации домашнего насилия под предлогом «разрушения семейных ценностей уникальной русской цивилизации».
В 21 веке весь мир всерьез задумался о том, что культ насилия давно пора развенчать и здоровое общество не может существовать на идеях угнетения, неравенства и жестокости. Далеко не всем эти идеи приятны, ведь для многих людей насилие — это способ самоутверждения и надежный источник превосходства. Однако чем чаще каждый из нас задумывается о том, что насилие не может и не должно быть нормой, тем быстрее здравый смысл восторжествует над первобытной тупостью.