Пекарня Paul

Я была вооружена знанием о том, что ретивые сотрудники кафе приветствуют входящих неестественным «бонжууур!». Собиралась изрыгнуть пару проклятий уже на входе. Однако обошлось без анафемы — народу в 9 вечера было полно, и девушкам в уродливых поварских колпаках было не до иностранных языков, обошлись привычным «добрый вечер». Плюс в карму.

Московский Paul похож на любой парижский, за тем исключением, что интерьер пока что очень новый, в залах отчетливо пахнет ремонтом. Хочется, чтобы ароматы мебельного лака заменились хлебным духом.

В небольшом зале кафе все столики заняты, сидят компании по 4-5-6 человек. Публика разношерстная: театральные дамочки в кудельках и жанжаковские интеллектуалы — юноши с видом разночинцев и неухоженные девушки в мешковатых свитерах. Просим этих типов вернуться в «Жан-Жак». Нечего тут революционить.

В зале с прилавком есть несколько круглых фуршетных столиков, однако, посетители ходят взад-вперед, дверь хлопает, шубу не снимешь. Пить кофе с эклером стоя и мерзнуть — не мой жанр. Пришлось брать сдобу и пирожные с собой и тестировать дома.

Шоколадный эклер (110 рублей) в меру сладкий, заварной крем отдает приятной какао-горчинкой.Эклер ванильный(те же 110 рублей)более слабохарактерный, крем похож на крахмальный ванильный десерт Danone, бесплотно распухает во рту.

C трепетом приступаю к старому парижскому знакомому — гигантскому фисташковому макарону (110 рублей — приятное постоянство!). Макарон свежайший, но от фисташек не то,что воспоминания нет — один цвет, буквально. Очень не хватает специфически орехового аромата и вообще «ореховости».

На очереди лимонная тарталетка с меренгой (180 рублей). Выглядит воздушно как юная балеринка. На вкус — три мира — три Шапиро. Традиционно суховатое песочное тесто (конечно, каким ему еще быть? вот поэтому я и не люблю тарталетки), вкуснейший лимонный крем, терпкий и душистый, и совершенно ватная сверху и жидкая внутри меренга, хочется ее допечь. Блюдо распадается на три составляющих и так и не воссоединяется при поедании. Можно мне отдельно розеточку лимонного крема?

Приступаем к тяжелой артиллерии — хлебобулочным изделиям.

На сцене миндальный круассан (110 рублей, ха-ха). У него уже есть в городе серьезная конкуренция в лице собрата из «Волконского». Пока что последний явно лидирует. Безусловно, круассан изPaulвосхитительно свежий и нежный, но, видимо, у французов еще не налажены отношения с орехами — снова не чувствуется миндальная составляющая. Да, миндальные лепестки нежно похрустывают при каждом укусе, но миндальная паста в начинке почему-то похожа на гибрид заварного крема и яблочного пюре. Вкусно. Но дайте людям миндаля!

Круассан обычный (80 рублей) получает твердую пятерку. Он на чистом сливочном масле, пышный, нежный, не пересушен, не отзывается на нёбе маргариновой пленкой. Теперь нужно, чтобыPaul-ей было по городу стопятьсот, и за круассаном можно было выходить поутру в тапках.

Но мы продолжаем — и смело вгрызаемся в слойку с шоколадом (85 рублей). И тут разочарование. Слойка пышна, но суховата, а шоколада положили преступно мало. До него, что называется, есть и есть. В Париже вас не одобряют.

«Улитка» с изюмом (85 рублей) крайне мила, щедро облита сахарным сиропом, тесто пышное и нежное. Занятный нюанс: изюм в ней похож на тот, что возникал в компоте из сухофруктов родом из детства. Забавный альянс ностальгии по СССР и капиталистических соблазнов Парижа. Пусть будет.

Завершился тест хлебом Paul (160 рублей) — и это великолепно. Прекрасный французский хлеб — не багет, а пышная буханка с плотной корочкой и основательным мякишем, слегка кисловатым на вкус, деревенским, рустикальным. Хлеб прожил, не пересыхая, 4 дня и заслуживает аплодисментов. Что-что, а хлеб французы печь умеют — хорошо, что это умение доступно теперь и на Тверской.

Когда я расплачивалась, девушки в колпаках поблагодарили меня дважды: сначала обычным «спасибо», а затем, словно опомнившись, натянуто-бодрым «СПАСИБО, МАДАААМ!». Естественно, на язык запросилось «Между прочим, мадемуазель». Требую прекратить эту клоунаду, Paul хорош и без фальшивых француженок.

В кафе, кстати, не курят — эта деталь представляет Париж в его современном обличье.