Женская нагота, феминизм и художники: где грань между искусством и эротикой

Секс и искусство веками шли рука об руку. Нагота была повсеместной на картинах и скульптурах начиная с эпохи Венеры Милосской. От «Венеры Урбинской» Тициана до Давида авторства Микеланджело художники восхищались человеческими формами и создавали самые чувственные образы, которые до сих пор можно определить как высокое искусство. За всю историю проявления в нем эротики было достаточно, чтобы со временем грань между этими двумя понятиями стала немного сбивать с толку. В течение почти 100 лет активисты и обычные зрители обращают внимание на изображения женщин на полотнах, поэтому пора посмотреть на проблему свежим взглядом.

Явная грань

Установить границы между искусством и порнографией можно, если опираться на классические различия. Одно из самых очевидных заключается в том, что порнография — явная, она объективирует человеческое тело, а искусство считается субъективным и полностью зависит от мнения зрителя. Человек, который смотрит порно и временно сексуализирует женщину, не способен сделать то же самое, глядя на картину, созерцая ее художественную ценность. Поэтому зрители эротики, как правило, сосредотачивают внимание на частях тела, а те, кто рассматривает художественное полотно, воспринимают его как произведение искусства в целом.

Еще одно тривиальное различие — реакция. Если тебе кажется, что работа направлена лишь на сексуальное возбуждение, то она, безусловно, будет рассматриваться как порнография. Искусство предлагает зрителю оценить труд, и это нечто большее, чем просто физиологическая реакция. Художество полностью направлено на эстетические, эмоциональные переживания, а порнография — на телесное возбуждение. Эти два понятия совершенно несовместимы: одно исключает другое. Возможность созерцания отсутствует в тот момент, когда человек смотрит на порнографию. Артур Шопенгауэр сказал, что обнаженная натура блокирует эстетические чувства, поскольку она неизбежно пробуждает похоть и, соответственно, противоречит истинным целям искусства.

Расширяя границы

Хотя классические и, казалось бы, довольно банальные различия могут помочь разграничить эти понятия, у метода есть недостатки. Например, картина Фионы Баннер, расположенная в галерее Blurb, была признана произведением искусства, но все же ее позиционируют как порнографию, изучающую сексуальность. Она стала тем, что объединило объективацию и размышление о том, является ли это искусством. В конце концов, красота — в глазах смотрящего. То, что один человек воспринимает как предмет эстетики, другой увидит в качестве способа удовлетворения физической потребности. 

Культура сильно влияет на вопрос ограничения или расширения определений искусства и порнографии. В сентябре 2009 года фотографию 10-летней актрисы Брук Шилдс исключили из программы выставки Tate Modern под названием Pop Life. На фото девочка была полностью обнажена. Но начиная с 2014 года подобные труды, наоборот, поощрялись в арт-галереях. В Британском музее выделили целый отдел для японских порнографических работ. Эта ситуация показывает, как культура развивается в соответствии с современными ценностями, изменениями в восприятии. Она становится все более терпимой, расширяя неофициальное, непризнанное определение порнографии.

Современный художественный мир — сложная система, которая затрудняет формирование фиксированного определения порнографии в постоянно меняющейся глобальной культуре. Главная проблема искусства состоит в том, что иногда его не считают великим до тех самых пор, пока автор не погибнет и не пройдет много лет.

Феминистки и эротика

В течение многих десятилетий феминистки привлекали всеобщее внимание к сексистским взглядам, которые присутствовали в индустрии творчества во всех культурах. В 1914 году суфражистка Мэри Ричардсон напала на картину «Венера с зеркалом» Веласкеса с топором. На полотне героиня, повернувшись к зрителю обнаженными бедрами, смотрит на свое отражение. Мэри утверждала, что ее протест был вызван тем, как мужчины реагировали на картину, висящую в Национальной галерее Лондона.

В 1980-х по всему городу активистки из сообщества Guerilla Girls развешивали рекламные плакаты, которые гласили: «Разве женщины должны быть обнаженными, чтобы попасть в Музей метрополитена?» В то время казалось, что большинство моделей на картинах самых известных художников прошлых веков были нагими. Guerilla Girls стремились обратить всеобщее внимание на проблему и опозорить мир искусства за его непримиримое пренебрежение к женщинам и меньшинствам.

В 2018 году Манчестерская галерея сняла викторианское полотно с изображением обнаженных девушек-подростков. Сотрудники пошли на этот шаг, чтобы поощрить споры о том, какие именно художественные произведения должны отражать эпоху. Место на стене, где висела работа, неделю оставалось пустым. Главной целью этого действия было привлечь внимание и поставить под сомнение способы, которыми музей принимает решение о том, что видят посетители и в каком контексте. «Удаление» картины имело посыл начать обсуждение, а не спровоцировать СМИ. Так, проблема разграничения искусства и порнографии — спорный вопрос номер один.

Эти границы были размыты всегда. Ведь, как мы уже говорили, цель порнографии — возбудить зрителя физически, а искусства — эстетически. На протяжении истории творчества в разных культурах ты сможешь обнаружить великие произведения, которые стараются разделять эти самые характеристики. В 2014 году художница, сферой которой является перформанс, Дебора де Роберти именно эту проблему подчеркнула во время выступления в Париже в Музее Гиме на выставке японского фотографа, который очень известен снимками абсолютно голых женщин в полупрозрачных кимоно. Художница воссоздала облик одной из его героинь, села напротив картины и начала есть арбуз голыми руками, издавая эротические стоны. Действие вызвало восторг у публики. А когда артистку арестовали и вывели из музея, зрители сопроводили ее громкими аплодисментами. Ее целью было поднять вопрос: почему одно представление тела определяется как искусство, а другое — как порнография, за которую следует производить задержание.