Почти каждая женщина когда-то начинает скандалить

Почти каждая женщина когда-то начинает скандалить.

Или не скандалить — а просто вредничать, создавать проблемы на пустом месте, рыдать, говорить "нет" с частотой проигрыша в казино, дразнить, капризничать, выставлять внезапные претензии и просто вести себя как герой клипов типа: "ЭТОТ ВОДИТЕЛЬ ЕБ… ШОК! КРОВАВОЕ ДТП!".

И тут у мужчины есть два предсказуемых варианта — поссориться или уступить.

И оба плохие.

Это вообще ложной выбор, когда вы думаете, ругаться вам с женщиной или мириться.

Конечно, когда вы с ней миритесь, когда вы просите прощения, когда вы каетесь, ищете компромиссы, заглаживаете несуществующую вину вениками и тортами, и просто терпите танец на своей голове, — вы "хороший".

Но только это комплимент для гробовой ленты.

Я так и вижу: сцена из голливудского фильма, красивое американское кладбище, мертвый мужчина, а вокруг него — женщины с трогательной, дозированной слезой, женщины, украшающие гроб лентами с надписью: "ОН БЫЛ ХОРОШИМ".

Им вас очень жалко.

А потом они берут лопаты, скоренько забрасывают могилу землей и едут куда-нибудь пить просекко и хохотать.

А вы остаетесь лежать, где лежали.

Ведь вы послушный.

Вы ведь — "хороший".

Второй вариант — стать "плохим", хлопнуть дверью и отправить женщину на все четыре стороны — вроде бы несколько лучше.

По крайней мере, вас в этом случае некому закапывать со слезами — вы сами избавились от кого хотели с помощью русского мата, дверного замка, выключенного телефона и бан-листа.

Выпьете, погрустите, выпьете еще, напишете тому, кому вы всегда в такой момент пишете — СТАРИК, КАК ЖЕ ОНИ НАДОЕЛИ-ТО, А, — ляжете спать и все благополучно забудете.

Ну, пусть не на следующее утро.

Пусть только через три дня.

Беда в том, что это — типичная оборона.

Вы прокляли женщину, засели в свою личную Семеновку, выкопали в ней окопы, врубили, как Моторола в свое время, "Аллах Акбар" для отпугивания врага, — и думаете, что вы молодец.

Так и есть.

Но только до следующего танкового прорыва.

А женщины — они не хуже танковых частей, усиленных артподготовкой, пехотой и вертолетами, умеют внезапно прорваться.

Так что это сейчас вы "плохой" и вообще в домике.

А после прорыва — будете снова хороший.

И снова с траурной лентой.

А она — будет где-нибудь заманчиво хохотать.

Единственный же правильный путь при столкновении с женщиной — это быть не плохим или хорошим, а — никаким.

Это ужасно трудно — быть никаким.

Но неприятная правда состоит в том, что женщины "никаких" любят.

На плохих злятся и обижаются, хороших жалеют и презирают слегка, а никаких — именно любят, всерьез и надолго.

Потому что если вы "никакой" — ваш образ так легко наполнить собственными чувствами, собственными фантазиями, планами и надеждами.

Вы этому не мешаете, если вы никакой.

И, разумеется, вести себя "никак" — не извиняясь и не ругаясь, не уходя, но и не прося разрешения остаться, — это лучший способ преодоления любых капризов, любых претензий.

Как это сделать?

Вам нужно найти любую историю в своей жизни — и неважно даже, имели вы дело с женщиной или мужчиной, — когда вы с бесконечным равнодушием, со спокойным и ровным безразличием длили и длили зачем-то знакомство с далеким от вас человеком.

Вы ничего от него не хотели. Вы никак не зависели от того, обзовет вас этот человек прямо сейчас полным ничтожеством — или предложит чемодан денег. Вы в любой момент могли пойти выпить с ним пива на полчаса — а могли забыть о его существовании, и никогда не вспоминать, вовсе не прибегая к дверным замкам и бан-листам.

И если вы сможете извлечь, вытянуть из этой истории вещество "никакого" отношения к другому, как вытягивают что-то полезное из всякой воды и руды, и сможете это вещество доставать в случае надобности, — вы победили.

Вы идеальный мужчина.

Вы смогли избежать того, чтобы быть хорошим или плохим, — а все остальное сделает она сама. И помирится, и поссорится, и убежит, и опять прибежит.

Но вы, как правило, "не смогли".

Вы скатились в оправдания или агрессию.

Словом, поехали не туда.

Шок, кровавое ДТП.

Ну ничего.

Разрыв с женщиной выгодно отличается от разрыва с жизнью — тем, что можно попробовать еще раз.