Случайные связи: парни + проститутки

– Едем к бабам! – сказал я, бывалый, Сашке. Ему неловко было мне отказать – он занял у меня тысячу рублей до зарплаты.

– Что мы водиле скажем? Кем будем выглядеть? – спросил Саня.

– Ты у него не первый.

Я катаюсь на попутках не чаще, чем сплю с проститутками. Пока ни одного водителя не удивлял ответ: «Нам по девочкам. Туда и назад». Какая ему разница, в Мэрию меня везти, или на Ярославку.

Но сначала надо порешить трезвость. Такова цена – три бутылки за храбрость. Трезвость и проститутки вещи взаимоисключаемые.

– Я, честно говоря, ссу.

– Да, процесс, в целом, волнительный, – согласился я.

Ловим машину и приезжаем в «выставочный центр» – чуть сворачиваешь с шоссе и тут же среди гаражей стоят рядами «девочки». Сегодня прайс выглядит так: 6500 рублей, 8500 рублей, 10500 рублей… – выше меня не интересует. Нет такой проститутки, которая могла бы отработать десятку. Одно из двух: или она окажется ни к черту, или я сам. Последнее случалось как раз с самыми дорогими. Мой член боится дорогих дырок.

Прозрачные платья, кружевные и латексные, джинсы, растянутые кофточки-накидки, юбки до половины задницы – все это стоит рядом. И стоит непомерно дорого. Описывать их гардеробы проще, чем лица. Такие лица, что хочется ударить. Чем безобиднее лицо, тем сильнее хочется. Любовь за деньги не купишь, а ее никто и не покупает. Не я придумал, что деньги зарабатываются кровью и потом.

– Они же страшные, – говорит Саня.

– Сашка, уж какие есть.

– За что же мы отдадим им деньги? Я ведь могу с такой познакомиться на улице за бесплатно.

– Не можешь. Она тебе и даром такая не нужна. А вот за деньги – да! Бесплатно бы ты такую не взял. Что с нее взять? А так, ты себе не девицу, а симулятор игры в изнасилование с удушающими приемами покупаешь, Саня. Она тебя терпеть не может – таких как ты у нее тысячи. Понимаешь, такая же стремная девица, которую ты на улице снимешь на раз, она на тебя молиться будет, а эта – лютой ненавистью тебя ненавидит. Обычная, невзрачная да еще и ненавидит тебя любимого за твои же деньги. Вот в чем соль! Стонать! Уплочено!

– Может, вон ту тогда, а?

– Надо подозвать, пообщаться.

Подошло спокойное бревно с двумя сучками вместо груди. Ладно, на месте разберемся, что это за рогатина и какие медведи на нее напарывались.

– Заверните! – говорю «мамочке», а Сане: – тебе вот эту Рогатину и возьмем. А мне повеселей надо.

– Выводите, мама, тяжелую артиллерию.

Вышли. Великолепная четверка, «демоны Чарли» с вываливающимися из бюстгальтеров бюстами. Пятый размер. Высоченные. Пучки волос на затылках. Деловые. Бизнесвумен. По автомату бы каждой в руки раздать.

Одна из них, увидев, что в кабине два молодых парня, развернулась и зашагала в кусты.

Вот ее-то мне и надо. С характером. Пышные сиськи, пышущие ненавистью. Вы, мол, меня даже одетую не увидите, не то что… Увидим, еще как.

Парадокс: обычные женщины мечтают о молодом, энергичном. Чтоб всегда хотел, покою не давал. Но бесплатным женщинам такие ребята редко встречаются. Ночами эти ребята объезжают точки. Выстраиваются в очередь за станками для секса. Ведь если бесплатных миллионы, то проститутки – товар штучный. Всех женщин соседнего бара не поиметь, а на точке – шанс есть. А это подвиг.

Но столько ведь их одиноких – красивых, воспитанных, ухоженных, в дорогом нижнем белье, с двумя высшими, готовых от отчаяния на многое…

А проститутки мечтают о скрюченных импотентах. Представляют, как те поят их «мартини», тычутся им в грудь лицом, и головы их скачут как на батуте. Никакого секса. Но импотентов, на свою беду, разобрали интеллигентки и теперь горюют. Никакого секса.

– «Мама», оформите эту «бизнесвумен», вышедшую вон из строя, – думается, когда-то эту блядь вышвырнули из надзирателей женской колонии за чрезмерную жесткость. Так ей и надо.

– Эта 10500.

– Прекрасно. Можно мы ее в кредит возьмем? Восемь тысяч сразу, а две я ей на руки отдам, когда ко мне приедем.

«Мама» что-то шепнула Бизнесвумен. Она нервно задергалась, но сразу успокоилась. Скорее всего, потому что едет не одна, а вместе с Рогатиной.

– Забирай.

Маленьких проституткок, или новеньких, в кредит с точки не отпускают. Неопытную поимеют и выставят без копейки. Но мы выбрали машину-убийцу. Лучшего бойца в своем весе. Сами ей отдадим, еще и приплатим, лишь бы не трогала.

Проституция это война. Причем проигравшая далеко не всегда проститутка. У нее все шансы, что я переломаю ей ребра, челюсть, нос, увеличу диаметр входных отверстий. У меня – все шансы слопать приличную дозу клофелина, проснуться в пустой квартире, либо не проснуться вообще.

Или милиция. Проститутки боятся милиции только пока стоят на точке. Как только деньги за них отданы – все, они с милицией за одно. Если ее заберут в участок, то через три часа отпустят. И снова можно себя продать. А твои деньги уже у нее. Чаще по делу, но нередко и потехи ради они набирают «02» и понеслась. «Дело о групповом изнасиловании…»

Но если уж рисковать всем, то сражаться с профессионалом. Игра на твоем поле, но все правила знает только она. На твоей стороне мужская сила, но за ней – неограниченный блядский опыт.

Приехали ко мне. Чтобы успокоить Сашку, мне пришлось испытать его бабу на себе. Мы с Рогатиной ушли, а потом вышли.

На кухне, присосавшись к пивной бутылке, сидел Сашка. Бизнесвумен перетягивала свой пучок на затылке и жонглировала складками на лбу. Я открыл для нее третье, кажется, пиво, а Рогатке налил водки в граненый.

– Твоя подруга странная, – сказал я Рогатине. Сев на стул, она ушла в себя. Глаза ее плавали в стакане водки. – Хмурая вся. В лес ее не вывозили, могилу копать не заставляли. Не били…

– Пора бы уж… – выдохнул Сашка, решительно встал, взяв недопитую бутылку и пошел в коридор. Домой собрался. Но Бизнесвумен поняла Саню иначе, резко метнувшись к лежавшей в дверях сумке.

– Щас ОМОН вызовет, – вяло пробормотала Рогатина.

– Да брось ты. Какой ОМОН? Сидим смирно, даже и палки ей не бросили.

– Она не любит, когда ее бьют.

– А кто ее бил?

Из прихожей донеслось: «Да, корпус четыре. Да, насилуют».

Вот так я, самый чуткий и уверенный, упустил ценные секунды. Она убрала телефон в сумочку и остервенело смотрела на меня. Понимала, что сейчас ее будут лупцевать. И знала за что.

– Ты бы хоть дослушала, – сказал я спокойно. – Парень домой собрался, а ты сразу сирены врубила. Давай, отменяй заказ.

– Поздно.

Сашка решил, что теперь точно пора – и начал надевать ботинки.

– Не, Саня, будь мужчиной. Отступать некуда – остановил я его. – Будем облаву ждать.

– Мы же сможем все объяснить?!

– Вот ты и объяснишь. Ты же прирожденный оратор.

За окном тормознул ЗИЛ. Быстро они. Я прошел на кухню, маханул стакан водки, на который любовалась Рогатина. Входная дверь, как пробка из бутылки шампанского, выстрелила. За ней –четыре игристых омоновца, все в пене. Налегли на дверь, как на доску для серфинга.

– Мы все объясним! – крикнул Сашка, но огромным кулачищем ему тут же опечатали зубы. Мне, кротко сидящему, заклеймили подошвой ухо, и я вспархнул с табуретки. Убедившись, что леди в порядке, для компресса огрели Саню дубинкой — зря, что ли, ее наверх тащили?

– Да в общем-то… вызов ложный… – простонал я.

– То есть как?

Минут десять объясняли, как все вышло. А Рогатина все подтвердила.

– Да, досталось пацанам. Леха! Все равно в участок ехать, протокол составлять, так не чистых же их везти. А кто там кого из них бил, сами решат.

Огромный Леха молниеносно опрокинул обеих лицом в кухонный стол. Два раза. Перед этим я успел убрать стакан.

– Через две минуты с коровами стоите внизу. Мы вас ждем, – отчеканил главный.

– Да, Сашка, и даже за такой аттракцион надо платить – сказал я, потирая ушибленное ухо.

И мы поплелись вниз.

Иллюстрации: Linda Navagi