5 самых страшных мест в России с жуткой историей

Страна у нас огромная, и интересных мест тут куча — за всю жизнь не объездишь. Про заброшенную Россию мы уже рассказывали, а сегодня продолжаем серию путешествий по великой и могучей — на этот раз по самым жутким и пугающим территориям: с историями, которые не захотелось бы пережить никому.

Курша-2. Место убийства тысячи лесорубов

Эта история могла бы стать сюжетом кровавой драмы о человеческой глупости и халатности. В 30-е годы в Рязанской области находился поселок Курша-2, его населяли рабочие, которые рубили и заготавливали мещерский лес. С цивилизацией глухую деревушку соединяла одна узкоколейная железная дорога — по ней древесину возили в районный центр. В Курше-2 жило около тысячи человек: лесорубы и их семьи. В 1936 году недалеко от поселка вспыхнул страшный лесной пожар, огонь стремительно приближался к Курше-2. Ночью в поселок прибыл поезд — спасать заготовленный лес. Но бригада, видевшая масштабы пожара своими глазами, предложила бросить древесину и в первую очередь вывезти людей — хотя бы женщин и детей. Однако руководство отказало: первоначально нужно спасти заготовки. Лес грузили слишком долго — пламя подошло к поселку. Людей сажали сверху бревен, вагоны были битком забиты древесиной и жителями Курши-2. В ту минуту им фактически подписали приговор и обрекли на мучительную смерть.

Когда поезд подошёл к небольшому каналу в трёх километрах севернее Курши-2, было слишком поздно: единственный путь к спасению — деревянный мост — уже был охвачен пламенем. Люди оказались в западне, пламя обступало их со всех сторон. Поезд загорелся.

Очевидцы утверждали: в ту ночь погибло 1200 человек — практически все население посёлка: рабочие, женщины, дети, старики, солдаты. Спаслись немногие — лишь те, кто остался в Курше-2 и укрылся в колодцах и в пруду. Официально было объявлено о 313 погибших, СМИ о трагедии умолчали. Поселок был частично восстановлен, но после войны — расселен и заброшен. Сегодня там жуткая пустошь, ржавеющая узкоколейка, по которой мчался злополучный поезд, и огромная братская могила.

Мясной бор

Еще одно жуткое место, которое притягивает мародеров и черных копателей, — Долина смерти, или Мясной бор. Это деревня в Новгородской области, расположенная среди огромных болот. Деревня старинная — первые упоминания о ней датируются 16-м веком, свое название она получила в годы строительства Санкт-Петербурга: отсюда в город поставляли мясо. Но после Великой Отечественной войны название приобрело кровавый оттенок, ассоциирующийся с массовой бойней.

С 41-ого года деревня находилась в оккупации нацистов. В 1942-м году началась Любанская наступательная операция — в районе Мясного бора велись тяжелейшие бои. На стороне немцев воевала испанская Голубая дивизия, инициатива переходила из рук в руки с огромными потерями. Войска противника были отброшены, но в топях Мясного бора навсегда остались тысячи солдат: бойцы Красной Армии, Вермахта и испанские добровольцы. Кого-то захоронили в братских могилах, но большая часть солдатских тел так и не была предана земле. Гниющие трупы тонули в болоте и разлагались у воды. Сегодня Мясной бор исследуют историки — они рассказывают пугающие вещи: о голосах в лесу и странных тенях, ощущении чьего-то присутствия. Ежегодно тут до сих пор находят десятки скелетов и тонны ржавого железа — следы мясорубки сороковых. В поисках легкой наживы на исторической трагедии орудуют мародеры — они пытаются откопать награды, оружие, а найденные останки сбрасывают в болото.

Спецобъект 101 (тюрьма Сухановка)

В Подмосковье, в городе Видное, находится Екатерининская пустынь — мужской монастырь. В 30-е годы на месте монастыря НКВД организовало одну из самых кровавых тюрем в истории СССР — Сухановку, известную также как «Спецобъект 101». Это был секретный особорежимный объект для политических преступников и репрессированных чекистов — здесь с особым тщанием и порядком проводились пытки и допросы. В Сухановке содержались неугодные режиму люди: по иронии судьбы здесь провел свои последние дни перед расстрелом даже знаменитый безжалостный нарком Ежов.

Сухановку обустраивали по особому проекту: стремясь создать идеальные условия для издевательств над людьми. Камеры для заключенных оборудовали в братских корпусах, где раньше жили монахи. В каждой камере стояли вмурованные в холодный цементный пол столы и табуретки, имелась также опускающаяся в ночное время со стены доска, заменявшая кровать, которая с рассветом поднималась и запиралась на замок. Все углы в помещении были скруглены — чтобы заключенный не покончил с собой, разбив о них голову. На окнах — мутные, толстые, зарешеченные арматурой стекла, не пропускающие дневной свет. Это кажется тебе жутким? Нет, это не самое страшное, что ждало узника.

Цитата из приказа НКВД № 0068 от 4 апреля 1953 года:

«…установлено различное применение пыток: избиение, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких месяцев, длительное лишение сна, холодные и горячие карцеры».

Описано довольно сухо — на деле же в мастерстве пыток чекисты перещеголяли средневековых инквизиторов. Советский поэт, издатель и литератор Семен Виленский, который, будучи студентом, отправился в Сухановку за неосторожно прочитанное другу стихотворение о Сталине, писал в своих мемуарах:

«Из соседних помещений я слышал крики, рыдания, стоны, женский вой, звук ударов и мат следователей: „Шпарь ему яйца! Шпарь!“ Но меня почему-то пальцем не трогали! Потом я узнал, что на короткое время Сталин запретил пытать беременных женщин и студентов. Одним словом, повезло!»

В 1940-м году был расстрелян легендарный режиссер Всеволод Мейерхольд — перед этим его тоже пытали в Сухановке. Ему оставили целой лишь правую руку, чтобы мог подписать выпытанные доносы на коллег и признательные «показания», составленные следователем. Этой рукой он и написал письмо Молотову, чтобы тот знал, что творится на «Спецобъекте 101»:

«Меня здесь били — больного 65-летнего старика: клали на пол лицом вниз, резиновым жгутом били по пяткам и спине; когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам сверху, с большой силой… В следующие дни, когда эти места ног были залиты обильным внутренним кровоизлиянием, то по этим красно-синим-желтым кровоподтекам снова били этим жгутом, и боль была такая, что, казалось, на больные чувствительные места ног лили крутой кипяток, и я кричал и плакал от боли… Нервные ткани мои оказались расположенными совсем близко к телесному покрову, а кожа оказалась нежной и чувствительной, как у ребенка, глаза оказались способными лить слезы потоками. Лежа на полу лицом вниз, я обнаруживал способность извиваться, и корчиться, и визжать как собака, которую бьет хозяин».

Сегодня там звучат не мольбы о пощаде, а молитвы: в 90-е монастырь вновь передали РПЦ. На месте корпусов тюрьмы расположен исторический музей. Однако от этого места все еще веет смертью и ужасом. По различным данным, с 1938 по 1952 годы узниками пыточной тюрьмы стали примерно 35 тысяч человек.

Казанская психиатрическая больница

Пусть времена сталинских лагерей и казематов уже давно позади, в России до сих пор есть места, где оказаться не пожелаешь никому. Одно из них — «прославленная» Казанская психиатрическая больница специализированного типа с интенсивным наблюдением. Это место словно воплотило в жизнь сценарий фильма ужасов и стало известно на всю страну своими пытками и издевательствами над душевнобольными.

Это старинная больница, построенная в 19-м веке. Сегодня там содержатся люди, совершившие преступления из-за психических проблем. Закон предписывает изолировать их от социума и лечить — и в теории некоторые из них могли бы вновь стать полноценными и здоровыми членами общества. Однако в нашей стране из таких учреждений живыми и здоровыми, как правило, не возвращаются. Туда может попасть как патологически невменяемый насильник-педофил, так и женщина в глубокой депрессии, ставшая жертвой абьюзера-мужа и убившая его в состоянии аффекта. Для закона эти люди равны, и «терапия» для них будет одинаковой. В Казанской больнице за закрытыми дверями и высокими заборами, обитыми колючей проволокой, творятся страшные вещи, о которых никто не рассказывает. Один из бывших сотрудников больницы, Денис Кириллов, в 2016-м году уволился оттуда и написал письмо уполномоченному по правам человека республики Татарстан, в котором описал, как издеваются над людьми. В интервью радио «Свобода» он прокомментировал:

«Пациенты психиатрических лечебниц страдают от беззакония сильнее, чем осужденные в колониях и заключенные в СИЗО. Я нигде не видел такого беспредела».

Кириллов рассказал об одной из самых страшных пыток — так называемых «вязках». Пациента закрывают в отдельной изолированной палате, избивают, раздевают догола и привязывают к кровати за руки и ноги. В таком положении он может провести полтора месяца. При этом ему практически не дают пить и есть — чтобы не приходилось чистить постель под ним. Некоторые заключенные умирают во время подобных «процедур».

По закону, пациента психиатрической лечебницы можно стеснить в движении, если он​ представляет опасность для сотрудников или соседей по палате. Фиксацию разрешено применять максимум на несколько часов. Однако российской психиатрией на практике этот закон соблюдается с грубейшими нарушениями.

Палаты рассчитаны на 12 человек, но в некоторых случаях там содержится и большее количество пациентов — спать им приходится на полу. В туалет их выпускают редко, особенно в ночное время, — для этих целей в помещении стоит ведро, которое опорожняется по мере наполнения. Несложно догадаться, что в палате с закрытыми наглухо окнами стоит невыносимый запах. Одежда, которую выдают пациентам, — тонкие, рваные, застиранные пижамы летом, а зимой — засаленные, дырявые ватники.

Следует отдельно упомянуть о лекарственной терапии. В основном всем пациентам без разбора колят галоперидол — мощный антипсихотик, который вызывает много побочных эффектов. Галоперидол провоцирует сильные судороги, мышечные спазмы, затрудненное дыхание, а в больших дозах оказывает неизгладимое влияние на здоровье человека. Мать одного из бывших заключенных, Андрея Неверова, которого в эту больницу положили для принудительного лечения шизофрении, рассказывает, что на одном из свиданий с сыном видела действие галоперидола своими глазами:

«У него слюни текли, рот открывался, мочеиспускание непроизвольное. То есть он не мог удержаться, сидел, начал ерзать, и они [санитары] его не довели. Представляете вообще, для человека, который соображает, — это же какой позор?»

Что тут сказать. Береги свое душевное здоровье, потому что психиатрия — вещь малоприятная, а уж карательная медицина в нашей стране и вовсе способна довести потенциально здорового человека до состояния овоща.

Кроме того, в отделении №2 — для «особо буйных» пациентов — применяют запрещенный еще в СССР препарат сульфозин. Его не используют нигде в мире, потому что эффективность вещества не только не доказана, но и медицински опровергнута. Сульфозин вызывает сильную боль и высокую температуру — он считается пиротерапевтическим средством и провоцирует искусственное повышение температуры тела до критически высокой, обездвиженность и в некоторых случаях некроз мышц. На месте уколов появляются сильные кровоподтеки.

Молога. Город-призрак под водой

Эта печальная и страшная история произошла в 1935 году. Город Молога, основанный 12-м веке, пережил Юрия Долгорукова, всех Рюриковичей, всех Романовых — а советскую власть не пережил. В 30-е годы по всей стране шла усиленная индустриализация, требовались новые мощности для производств и электричество для питания городов. Было принято решение о строительстве Рыбинского и Угличского гидроузлов — для этого нужно было поднять уровень воды и затопить некоторые территории. Древний город — памятник архитектуры и истории — оказался точкой на карте наравне с пустырем, полем или лесом. В 1941 году из Мологи выселили всех жителей — многие из них до последнего не верили, что их дома, их любимый город вот так просто окажутся под водой. Говорят, что сотни человек отказались переезжать и погибли в собственных жилищах. Однако архитекторы ГЭС утверждают, что это ложь: вода поглотила населенный пункт не в одночасье, и у них было время понять, что оставаться в Мологе опасно для жизни.

В период маловодья, словно призраки, проступают крыши и шпили зданий, остовы разрушенных церковных куполов. Моложане после войны стали ежегодно приходить к берегу летом, чтобы почтить память своего города, — этот печальный ритуал стал традицией. Сегодня их потомки тоже поминают город, совершая к месту затопления теплоходные экскурсии.