Люди

Алкобиография: художник Вася Ложкин

Марина Арсёнова Марина Арсёнова
Автор встречается с интересными людьми и разговаривает об алкоголе, запоях, похмелье и прочих маленьких радостях.

Я живу в Подмосковье — в Солнечногорске. У нас город периферийный, маленький. Пили здесь раньше много. В электричках все пили, по улицам ходили пьяные – теперь такое нечасто встретишь. А тогда все в городе были пьяные – даже милиционеры.

Я в первый раз напился в 14 лет – выпил 3 бутылки «Клинского» пива. Нас с товарищем ребята постарше угостили в парке. А потом лет в 16 я напился спиртом «Рояль». Это был тогда очень модный напиток – он вообще-то назывался Royal, но все на русский манер говорили «Рояль». Такой жесткий технический спирт, его возили из Польши в литровых бутылках – он везде продавался, и все им травились. Он него можно было ослепнуть. У меня дед им отравился, и дядька – каким-то коньяком, видимо, на этом «Рояле» забодяженным, – тоже напился и умер. Мы тогда много выпили. Мне, помню, не очень было хорошо.

Юность я вместе с друзьями провел в подвалах. Это были годы после перестройки – не было каких-нибудь спортшкол, вообще ничего не было – подростки тогда ходили в подвал тусоваться, слушать музыку на магнитофоне, играть на гитаре, нюхать клей и пить алкоголь.

Когда я стал постарше, мы начали каждые выходные собираться: покупали с товарищами какую-нибудь водку (а тогда ее было очень много – со смешными названиями вроде «Водка-Зверь», «Водка-Распутин» с подмигивающим Распутиным) – и все это пилось с пивом, всякими ликерами. Водка же – она сама по себе невкусная. То ли дело с ликером размешать – вот, хорошо. Было весело. Шли на дискотеку потом.

В 90-е вообще было много всего: водка, пиво, вино – все продавалось в палатках, можно было круглосуточно купить. Помню, появились ликеры разнообразные – «Амаретто», – всякие портвейны и плодово-ягодные вина, которые ни к плодам, ни к ягодам не имели никакого отношения – бормотухи, сделанные непонятно из чего, – портвейн «777», «Золотая осень». Я это все очень любил.

Мне нравился напиток, назывался «Танго» – он очень недолго продавался, и у него был неописуемый запах какой-то. Хорошо было его смешивать с квасом – один к одному – запах получался вообще катастрофический. Пьется легко – такая брага по сути, – но перегар как у дракона и похмелье – сразу превращаешься в настоящего алкаша. В этом есть своя эстетика.

Еще мы ездили в Москву тусоваться. Однажды собрались на концерт Федора Чистякова: выпили здесь на станции, – приехали: потом я плохо помню, но в Москве меня увезли в какой-то непонятный район в отделение милиции. Я оттуда кое-как выбрался (у меня еще и плеер отобрали), потом поехал домой. Электричка шла до Зеленограда – я приехал к своему товарищу, и нас забрали в милицию еще и там. Отпустили – мы поехали в Солнечногорск. Выходим на станции – пьяные, шатаемся, – и нас уже в третий раз повели в милицию, – за один день!

В юности мне Москва нравилась – культура, движуха, все дела. Я учился в институте – сначала в Московском Государственном Педагогическом Университете, а потом в Московском Институте Права (он теперь как-то по-другому называется). Сейчас я стараюсь в Москве не бывать – шумно, много машин, народу.

Работал я – кем придется. Был дворником лет шесть, сторожем, в пункте приема стеклопосуды работал, в комитете по делам молодежи. Был корреспондентом в местной газете и ответственным секретарем в газете в Москве. У меня нет какой-нибудь профессии – например, водитель или фрезеровщик (хотя фрезеровщиком тоже работал). Я открывал газету – смотрел объявления: кто требуется. Обычно требовались рабочие, и вот – в газету взяли писать статьи.

Кроме работы я занимался музыкой. Тогда еще хищные лапы капитализма не захватили нашу жизнь, и в домах культуры можно было репетировать бесплатно в любое время. У нас была рок-группа, – вернее, их было много. Одна называлась «Медвежуть» – по названию мультфильма. Вот мы собирались, поиграем – и обязательно выпивали. Я тогда много пил. И если пил, то так – чтоб нажраться, чтоб наверняка.

Я, когда пьяный, – очень добрый: лезу обниматься, целоваться, становлюсь более болтливым. Могу быть очень надоедливым, лезть с душевными разговорами, и мысли сексуального характера в голову лезут. А так – ничего антиобщественного: никакой агрессии и желания с кем-то подраться.

Но дважды я был в вытрезвителе. Сейчас их нет, а – тогда да, я был! В них на самом деле там ничего особенного: комната с кроватями – туда милиционеры притаскивали пьяных отсыпаться. Ходили какие-то ужасные легенды о том, как в вытрезвителях пытают людей, обливают их ледяной водой из шланга, но ничего такого не было – все там просто отсыпались. А когда человек приходил в себя, ему отдавали личные вещи и сообщали на работу и в учебное заведение про нарушение. Появление в нетрезвом виде в общественных местах – и сейчас, кажется, нарушение.

Я резко бросил пить в 2000-м году – мне было 24 года. Пить все-таки вредно. У пьющих и с деньгами проблемы, и с личными отношениями. Я пил много – и товарищи все мои: кто спился, кто умер, кто в дурдоме. В моем поколении люди либо становились наркоманами, либо алкоголиками, как я, либо шли в бандиты. Я как-то посчитал – до 30 лет дожили очень немногие из моих товарищей.

В 2005-м я снова начал пить – у меня была личная сердечная драма. Я остался один, сидел и выпивал. Где-то полгода пил каждый день. Утро начинал с полстакана водки – и каждый день выпивал по 2 по 3 бутылки водки. Бросить пить в таком состоянии тяжело – человек пьет, ему на следующий день плохо. Снять это можно, выпив еще, – становится хорошо. Ну, а раз стало хорошо – можно еще выпить: к вечеру нажрался, утром опять плохо – такой замкнутый круг. Я пошел к врачу – мне поставили капельницу, вывели меня из этого состояния, и все, я перестал.

Я вообще теперь не пью – пиво даже. Сейчас уже и не хочется – работы много, всяких дел. С возрастом понимаешь, что становишься глупее, а если пить, то совсем глуп. Надо себя контролировать, много чего помнить, много с кем общаться – контакты, обязательства, телефон – если сюда вклинить алкоголь, все полетит нахрен. А еще мне просто не очень нравится быть пьяным – становишься таким дурачком. А мне неприятно, когда я не могу совладать с собой.

Трудностей с трезвостью у меня не возникает. Не знаю, как там у молодежи, но мы с друзьями по рок-группе когда встречаемся – у всех дети, семьи, кто-нибудь на машине – поиграли, поболтали и разошлись. И после концерта – тоже, все по домам, к семьям. Это возраст. Когда мне было 20 лет – мы и перед концертом выпьем, и на сцене, и после концерта – чтоб вообще в сопли. А сейчас-то чего?

Мы как-то сидим на репетиции в курилке, разговор зашел – кто где дешевле комбинезон детский купил, про прививки всякие – что-то такое. И думаю: какие же мы нафиг рок-музыканты? Настоящие рок-музыканты должны нажраться, нанюхаться кокаина, вступить в гомосексуальную связь и так далее. А тут сидим – про клизмы детские разговариваем.

Алкогольная эстетика — это все-таки для людей одиноких. Для семейных людей она, конечно, уже не подходит. А я счастливо женат, год назад у меня ребенок родился.

Вот рисовать пьяных я люблю. Герои моих картин – да, они и в похмелье, и в белой горячке – в пограничных состояниях. Как у Венедикта Ерофеева в «Записках психопата» – тоже герои все об этом. Такие люди – самые интересные. Вообще алкоголь – живописная вещь. Человек в пьяном виде очень живописен. Тем более, я все эти состояния и сам испытывал.

Но у меня не все пьяные – есть просто сумасшедшие. Меня всегда такие интересовали. Даже все мои женщины были сумасшедшими – в медицинском плане: со справкой от врача. Как-то так «повезло». И еще люблю рисовать каких-нибудь колдунов, экстрасенсов – они тоже очень забавные.

Недавно видел человека в диком состоянии: я возвращался ночью с окраины города в такси, смотрю – мужчина лет 45-ти с очень злым лицом в спортивном костюме, машет руками и ногами, видимо, с кем-то дерется. С невидимым врагом очень так отчаянно сражается.

А еще недавно шел по улице – выходит мужик из кустов и говорит: «Гражданин, а не желаете ли выпить?». Я думаю – ничего себе. Я таких предложений не слышал лет пятнадцать. Раньше было в порядке вещей, когда незнакомые люди на улице друг другу предлагали выпить. Вот просто так. И было интересно с незнакомым человеком посидеть, поболтать душевно. Но это не всегда безопасно – пьяного человека может переклинить. Так что лучше с незнакомыми людьми не пить.

Загрузить еще