Эта нарядная, сытая толпа — только кажется западной

Вчера вечером меня почему-то посетило легкое, приподнятое настроение — и по такому случаю я прошелся по нескольким барам около дома, в центре Москвы, ни с кем не встречаясь и нигде особенно не задерживаясь; так, гулял и смотрел на происходящее.

Впечатления интересные.

Во-первых, это Европа.

На тротуарах стоит и выпивает огромная молодая толпа — такая, что машины едва проезжают мимо.

Но толпа незнакомая — я, прожив много лет более-менее на одном месте и вроде бы зная в городе многих, не увидел среди сотен лиц ни одного даже смутно знакомого, словно бы попал в Лондон или Амстердам.

И толпа непонятная — модная, холеная и лишенная (для меня) всяких опознавательных признаков. Прежде, в девяностые и нулевые, я легко различал в людях "богему", "мажоров", "бандитов", "подвыпивших обывателей".

Теперь все стерлось.

Теперь, как сообщила бы писательница Алексиевич, вокруг меня выпивало и гуляло какое-то новое, единое народное тело, лощеное и нафуфыренное, одинаково далекое от интеллигенции и пролетариата, но вот какое оно?

Где тут "студенты МГИМО", а где "секретарши госкорпораций", где "владельцы бизнесов", а где "модные дизайнеры", а где просто "убийцы и проститутки", — я понять не мог.

Больше того, как выяснилось, я утратил чутье даже на такую фундаментально разделяющую вещь, как иностранцы и местные, — и люди, в которых я видел итальянцев или англичан, внезапно начинали говорить по-русски, и наоборот.

Иными словами, на мой раен пришел европейский общечеловек, тот самый, ценности которого друг Гельмут и подруга Маргарет когда-то обещали Михал Сергеичу.

Европейский общечеловек пил пиво по 500 рублей кружка и смотрел мимо меня.

Во-вторых, это не Европа. Это планета Плюк.

А эта нарядная, сытая толпа — только кажется западной. Но если смотреть внимательнее, то видно, что это холодная, напряженная, озабоченная собственной красотой и статусом толпа, в которой нет европейского милого простодушия, нет легкости и небрежности, зато есть парад, есть чувство собственного превосходства, какое было и есть, наверное, в разного рода цветущих тусовках третьего мира, от шахского Ирана до мексиканской мафии.

Никто не улыбается незнакомым, разве что отдельные мужики задирают девок, никто не заговаривает с посторонними и компании почти не смешиваются, люди толкаются как в метро и стараются не замечать друг друга. Будь это все не в Москве, я бы уже через десять минут обнаружил себя ожесточенно спорящим с неизвестными про Дональда Трампа и рашн соул, но здесь вам не тут, за кухонными разговорами иди в фейсбук, а здесь тормозят кабриолеты, пиво по 500 и ярмарка тщеславия.

Ну и, конечно, бабы

Симпатичные, да, но, Господи, какие же они тощие. Такое ощущение, что среди них идет соревнование, какое могли бы вести между собой узники Освенцима и Дахау, если бы находились в лагере добровольно: — а во мне 50 кг! — дура жирная, во мне 40! — а во мне 30! — коровы! смотрите, у меня только кожа и кости, слышите, как щелкают? то-то же, завидуйте! — а у меня нулевой размер груди и коленки как у двенадцатилетного мальчика! — а у меня минус третий и меня вообще ветер сдувает!

Это не мода, это ночной кошмар

Видел я, правда, одну даму правильных пропорций, я то и дело сталкивался с ней около очередного бара, и она хохотала: о, это вы! Но дама слишком напоминала одну мою бывшую подругу, женщину красивую, но уж очень скандальную, — а это тревожит, когда ты выделяешь из толпы взглядом одни и те же женские типы, те, что уже поплясали у тебя на голове.

Так что я просто стоял и пил пиво за 500 рублей, как и положено модному общечеловеку.

Что же я, хуже всех, что ли?