«‎Это пули в тех, кто не согласен». Организатор Маршей Немцова — о государстве, свободе и страхе

В минувшую субботу в России прошли марши памяти Бориса Немцова — в пятый раз. Борис Немцов был убит в центре Москвы в 2015 году — заказчики до сих пор не найдены. По данным Белого счетчика, в этом году на марш в Москве вышли более 22-х тысяч человек. Мы пообщались с Анастасией Авдеевой — девушкой, которая несколько лет подряд была их организатором и участницей. Она рассказала нам, кто и зачем выходит на эти марши, почему нельзя забывать идеи Бориса Немцова и что значило его убийство для российской демократии.

— Мне странно слышать, что люди удивляются, кто такой Немцов. В том обществе, где я существую, все об этом знают. Моя мама когда-то в 90-х, будучи журналистом и правозащитником, встречалась с ним лично. В моем университете все тоже об этом знали. Если порассуждать о других, мне тоже странно — он все-таки был вице-премьером. Может, из-за того, что большую часть своей общественной и политической деятельности он посвятил оппозиции и  критике режима, он уже не мелькал на федеральных каналах, как и остальные оппозиционеры.

— Думаю, эти марши объединили намного больше людей, чем просто тех, кто знал Бориса Немцова и скорбел о его гибели. Туда вышли люди, которым было дико, как оппозиционного политика и бывшего политика федерального уровня могли убить у стен Кремля (это стало таким архетипичным образом, от которого ну никак не отделаться). Вышли люди, которым стало страшно. Те, кто хотел бы показать, что они не хотят, чтобы так было. Кто-то хотел показать государству, что нас, несогласных, много, кто-то был просто в шоке. Конечно, больше всего народу собрал первый марш в 2015 году — это была не политическая акция, а настоящий марш памяти. Очень много людей вышли на эмоциях, просто из-за пережитого ужаса. В этом году мы пошли вместе с мамой, которая тоже всегда отличалась оппозиционными взглядами.

Уже через год я пошла работать в партию ПАРНАС, лично к Илье Яшину. Я была на 1 курсе, мне было 18 лет. Как раз в феврале мы организовывали марш к первой годовщине убийства. Мне просто хотелось помочь этим людям, которые без всяких денег, не жалея сил и здоровья, занимаются этим делом. Среди них было несколько человек, которые ежедневно — и днем, и ночью — дежурили на Москворецком мосту возле места убийства Бориса Немцова, чтобы проследить, что место памяти не будет разорено, разрушено и разнесено в пух и прах активистами-провокаторами. У меня было время, и я очень хотела вложить что-то свое в организацию марша памяти человека, которого никогда не знала.

— Тогда страшно не было. Во-первых, в отличие от всех остальных уличных политических акций, это всегда была прежде всего акция памяти. Мне казалось, что это некоторое прикрытие, если можно так цинично сказать. Казалось, не тронут людей, которые вышли почтить память своего единомышленника, друга по идеологии, просто гражданина нашей страны. Это все несмотря на те лозунги, которые на этих маршах выкрикивают из толпы и пишут на баннерах. И нас не тронули. И страшно не было совсем. Нас предупреждали, что могут быть провокации, и тогда, если меня задержали по какой-то причине, я бы переживала только за своих родителей. Все-таки это опасно и волнительно.

А главное — из прецедентов жесткого подавления митингов тогда была только Болотная площадь, не было Московского дела и прочего, когда били женщину в живот или всех этих ужасных историй. Мне казалось, я маленькая низенькая девочка — кто меня тронет. И действительно — не тронули.

— Думаю, основные смыслы с первых маршей не сильно изменились. Мы кричали «Кадырова — к ответу» и прочее. Основные смыслы — найти реальных заказчиков, дать свободу слова и все-таки поменять наш тоталитарный режим на что-то более приближенное к явлению «демократии», описанной в нашей Конституции.

— Это пули в тех, кто не согласен, и я до сих пор считаю, что эти пули в каждого из нас. В меня, не согласную с тем, что происходит в моей стране, в сотни моих друзей, которые не могут высказывать свою позицию, в мою маму, которая, в отличие от многих людей своего возраста, очень хорошо понимает, что здесь творится. Это пули в тех, кто против. Пули в тех, кто имеет в нашей стране свое мнение. Есть такая цитата, не помню, кто сказал: «Я могу быть не согласен с вашим мнением, но я готов отдать жизнь за то, чтобы вы имели право его высказать».