«Это все происходит не со мной»: как я победил туберкулез

Вокруг туберкулеза исторически складывалось множество стереотипов. Многие считают, что им могут заболеть только люди из неблагополучных слоев общества. Мы пообщались с Артемом (имя было изменено по просьбе героя) , который успешно справился с болезнью. Вот что он рассказал.

Расскажи, как ты узнал о диагнозе и что заставило тебя пройти обследование

Это случилось зимой, я довольно долго мучился легким кашлем, а согласно советской закалке и образу мышления, к врачу мы идем только тогда, когда понимаем, что ничего из домашней аптечки и «дедовских» методов уже не поможет. Так поступил и я. Пришел на стандартное обследование к терапевту, он послушал легкие и отправил на рентген. Там-то и случился переломный момент, когда то, что говорят обычно другим и ты думаешь, что тебя это обойдет, начинают говорить именно тебе. Рентгенолог все сделал молча. Когда она проверяла снимки, я стоял, держа в руках рубашку, чтобы поскорее одеться и забрать рецепт на какой-то очередной антибиотик. Но только просунув голову в не до конца расстегнутую рубашку, я заметил лицо врача. Она очень медленно надела защитную маску на лицо и выключила основной свет в помещении, поменяв его на флуоресцентную лампу. В этот момент секунда молчания стала невыносимо долгой. Она вышла уже с протянутой на всю длину рукой, державшей папку с заключением. Я спросил: «Ну, что вы скажете на первый взгляд?». Ответ оказался неожиданным и на тот момент бестактным: «А вы сидели недавно в тюрьме?». Я спокойно ответил: «Нет». А в ответ: «У вас туберкулез в серьезной стадии с обширными повреждениями правого легкого, вам немедленно нужно в тубдиспансер». Я улыбнулся, подумав, насколько могут быть некомпетентными и безалаберными врачи. Сев в машину, я думал, что все это не со мной, кто-то другой услышал столь смелый диагноз. Вспомнив всю историю нищеты, голода, репрессий и Достоевского, я отрицал, что это произошло со мной, но внутреннее чувство подсказывало, что у меня проблемы. 

Как проявляется туберкулез, можно ли его сравнить с чем-то другим?

Странная штука, делая вывод из многочисленных историй жизни, услышанных мною в последующий год после диагноза, я могу сказать, что он начинается абсолютно по-разному. В зависимости от внимательности и чувствительности больного. В первые дни, это, конечно, похоже на простуду, а дальше — у кого-то это бесконечная слабость и недосып, сопровождающийся рвотой и зеленоватым оттенком лица, я тогда был уверен, что отравился чем-то, только не мог вспомнить чем. У кого-то это просто субфебрильная температура и ничем не снимаемый кашель. А кто-то просто резко падал в обморок.

Но что абсолютно точно, так это похожее состояние ума, граничащее с отчаянием от несбыточных надежд, веры в любимых, боли потери или безвыходной ситуации. С неделями развития болезни описание симптомов становится выдержками из романов Федора Михайловича. Это слабость, постоянная пограничная температура, ничем неописуемая сухость во рту, до того, что небо просто трескается и вода не помогает, кашель бесконечный, будто и не воображаешь более свою жизнь без него и самое главное — это туман. Пелена, хаотичность и нервозность — самое страшное. Вот как проявляется туберкулез.

Как ты отреагировал на извещение о болезни и сколько времени тебе понадобилось, чтобы принять ситуацию? 

Лично я принял это как бой с самим собой. Не с болезнью, а с предрассудками, с шаблонами ума. Мне часто снились сны ясности и со временем, я перестал бояться смерти. Готовность оставить это вечно нуждающееся в чем-то тело без сожаления, с легкостью и уверенностью в силе духа. От этого бесстрашия я полюбил жизнь и понял, что все вокруг не очень-то и важно, можно расслабиться и научиться наслаждаться чем угодно. Не спешить и не нервничать, все непостоянно, всегда на смену одному приходит другое, так и приходит смерть на смену жизни. И поверьте мне, не стоит слишком переживать на этот счёт.

Расскажи подробнее о процессе лечения 

Я очень надеюсь, что лечение в российских диспансерах улучшилось, что они наконец израсходовали запасы начала 50-х годов. Главное, это режим принятия лекарств: половина восьмого утра, ты уже стоишь в очереди к маленькому кабинету, первый раунд. Перед тобой классический образец в черных трениках с растянутыми коленкам и куполами на спине, улыбается остатками желтых зубов и чифирными глазами, сзади женщина с уставшим, искаженным от страха очередной операции лицом. Одним глотком ты проглатываешь 8 таблеток, которые притупляют палочку, и она уже не может так активно пожирать мягкие ткани твоих легких. Далее тебе нужно спуститься к другой медсестре, которая уже вскрыла несколько шприцов, и ты начинаешь делать ставки, какой из них с тупой иглой.

Это первый из трех уколов в день, стоя в очереди, ты слышишь крик недовольного водилы с огромной грыжей в паху и кучей наиважнейших дел. И понимаешь, что шансы на то, что твой синяк от прошлого укола затупленной иглой может заживет и не нарвется на очередную пытку, немного возросли. Но нет, стиснув зубы ты жалеешь, что подставил ту же ягодицу и хромаешь опять наверх, там ждет еще одно веселое мероприятие. Ты ложишься на койку, снимаешь рубашку, оголяя грудь, ждешь лечащего врача, который носится по всем палатам со своим «оруженосцем» с подносом. Суть следующей процедуры заключается вот в чем: они протыкают живот длинной иглой и надувают его воздухом, который поднимает легкое. Таким образом, дырочка закрывается и у нее больше шансов затянуться. Я до сих пор иногда замечаю шрамы от 10-сантиметровой иглы, которая протыкала мой пресс, иногда касаясь кишок, от чего по первой кидало в холодный пот, и пропускала шар воздуха под правое легкое. Да, меня надували как футбольный мяч. Сложно было ходить и дышать. Через часов 5 воздух начинал рассасываться и становилось легче.

Расскажи о времени, проведенном в диспансере. Что тебя больше всего удивило в этом месте?

В тубдиспансере, в котором я был, чувствовалась привычка летальности. Но это не то отношение к смерти, которое я описывал выше, нет. Это болезненное удушье и отчаяние. Пустота и страх в увядающих глазах. Удивили, конечно же, люди и их истории. Разные люди, сильные и слабые, желающие умереть, не верующие в реальность болезни и, наоборот, смирившиеся и обрученные с неизбежностью.

Удивила слепая отвага врачей, никто не носил масок, причем некоторые врачи тоже болели, один даже умер за то время, что я был там. Но это была глупая смелость, она граничила с халатностью. Больные много пили водку и курили в коридорах операционных, удивила антисанитария, тараканы под стаканами в палатах, запах непроветриваемых помещений, спертость, это, вне всяких сомнений, и есть парфюм смерти.

В обществе есть стереотип, что туберкулез — болезнь сидельцев и нищих. Когда ты был в диспансере, с людьми из каких социальных групп ты сталкивался? Можно ли сказать, что стереотип правдив? 

Я не знаю, как сейчас, очень надеюсь, что за 9 лет что-то поменялось в лучшую сторону, но тогда это было именно так. На этаже был смотрящий, пахан, старший по камере, извините, палате. Как только мне выделили нары, снова простите, кровать, ко мне подошел парень, возраст которого невозможно было определить, он был весь в расплывшихся наколках и будто опухший. Он сказал, что он тут, чтобы помочь мне, что решит вопрос любой сложности и достанет все, что угодно. Он сразу ринулся искать мне новый матрац.

Но еще с армии я знаком с этими уловками, они специально делали тебя должником, эта лицемерная вежливость и услужливость — сильное психологическое оружие. Я его резко остановил, сказав, что мне ничего не нужно, а его присутствие неуместно.

Остальные, лежавшие в палате, поняли, что я просто пришел вылечить болезнь и не играть в эти игры. Да, в основном меня окружали заключенные, бывшие и переведенные под конвоем на время лечения. Но у меня не было никакого отвращения, я интересовался чем-то совсем иным, мне незнакомым, и я молил о том, чтобы это было единственное мое столкновение с этим миром. Они рассказывали жуткие, шокирующие вещи про жизнь на зоне. Но как-то странно, с романтикой и извращенной любовью к такому образу жизни. Рассказывали значения татуировок и за какие проступки были лишены свободы. Рядом со мной лежал мужчина с поломанными пальцами, он не мог их сгибать, у него все тело, руки и кисти были в татуировках. Из своих 40 лет 27 он провел на зоне за воровство и наркотики, но это был его дом, он очень мучился на воле, хотел что-то украсть, чтобы сесть. Он был наркоманом и даже оставил однажды ложку и зажигалку на столике со шприцем, ну вы знаете, героиновый наркоман. Он надеялся, что его снова примут. Даже я помню, однажды была полиция в палате, и он в наручниках сидел. Но его тогда оставили, потому что у него была очень серьезная стадия болезни. В одно утро я проснулся, а он на соседней койке лежит мертвый. С него сняли одежду, потом принесли два мешка, один для тела, а другой для его белья. Все молча упаковали при мне и помыли место с хлоркой. Так было несколько раз за время моего пребывания в диспансере. В другое утро, стоя в очереди за горсткой лекарств, один парень пожаловался, что у него болит легкое. На что врачи на него накричали, сказав, что легкое не может само по себе болеть и прогнали его в палату. А он лег и умер. Может у него и не болело ничего, просто покидала жизненная энергия. В буддизме она называется Ла, есть четкое описание стадий умирания в Тибетской книге мертвых. У меня была возможность наблюдать за этими стадиями. Все так и есть. Это и было удивительным в то время моей жизни.

Как близкие приняли информацию о твоей болезни? 

Они очень переживали, наверное, это самое страшное для родителя. Но они видели мое бесстрашие и успокоились.

Считается, что туберкулез очень трудно вылечить. Как ты чувствуешь себя сейчас? Удалось ли тебе победить болезнь? 

Иногда трудно, но еще труднее сказать почему, у меня была очень непростая стадия заболевания, но я справился. Врачи были уверены, что мой случай можно решить лишь операцией, но я решил прочитать договор и согласие на операцию, которые вручил мне хирург. Там говорилось о том, что хирург будет действовать на свое усмотрение в зависимости от ситуации. И если место окажется труднодоступным, они оставляют за собой право удалить несколько ребер. Я видел таких людей со впадинами в теле, что-то мне подсказывало, что это их частая практика, и отказался.

Чувствую себя прекрасно, но живу все же в подходящем и здоровом климате для меня. Как пожизненная профилактика.

С какой периодичностью ты проходишь медобследования?

Флюорография и анализ крови каждый год.

Что ты посоветуешь людям, оказавшимся в твоей ситуации?

Не бояться, что бы не случилось, и не переживать. Все это не так важно, поверьте. Можно вылечиться, тем более сейчас, а если вы оказались в Европе, то тут туберкулез лечат парой таблеток. Но главное, проходить обследования не реже одного раза в год. Всем удачи!