Герой дня: Леонид Филатов

…Зима 1986-го; я иду к метро еще «Кировская», кажется. Навстречу по бульвару, откуда ни возьмись — фотограф «Комсомолки» Юра Феклистов. Привет-привет, откуда куда — оттуда сюда. Что делаешь — ничего не делаю. Пошли со мной? Куда? Да тут рядом, в «Современник». Филатов будет свою сказку читать. Дико, говорят, смешную. А пойдем!

…Филатов вошел в нашу жизнь двумя фильмами — «Экипажем» и «Вам и не снилось». Оба были суперхитами своего времени : советский фильм-катастрофа и удивительное, невозможное кино про школьную любовь; в первом Филатов играл бодрого бортинженера Скворцова, во втором — любовника героини Елены Соловей. Нигде его роли не были главными, но он запоминался — решительностью, усатостью, брутальностью какой-то нездешней.
Он и в жизни, как выяснилось, был такой же — решительный, неуемный, неуживчивый. Дико талантливый — и как актер, и как автор песен, и как исполнитель.

Когда Юрия Любимова выперли из страны, и на Таганку пришел Эфрос, Филатов ушел в «Современник». Когда Любимов вернулся — вернулся и Филатов. А потом снова ушел, посчитав справедливым и правильным создать вместе с Губенко «Содружество актеров Таганки». И если к Губенко у многих есть вопросы, то к Филатову — не было и нет.

Он был прекрасным бюрократом в наивной «Забытой мелодии для флейты»; в сюрреалистическом «городе Зеро», фильме, кажется, нелдооцененном и непонятом тогда, в 1988-м — ничего не понимающим инженером, которого, как выясняется, зовут Махмуд… Он писал отличные пьесы в стихах — первую, самую знаменитую из них, я и слышал тогда в «Современнике». «Про Федота-стрельца», вы правильно поняли. И это было дико смешно, безо всяких идиотских подкладок и смешков, которые потом появились в телеспектакле, и было очень круто — куда там рок-н-роллу, куда там газетам поздним — по уровню иронии, по прекрасному стебу равного этому спектаклю в СССР не было тогда ничего….

А в 1993-м его разбил инсульт, потом удалили обе почки — но он, разбитый болячками, сделал, наверное, едва ли не самую важную штуку в своей жизни — телепроект «Чтобы помнили», в котором рассказывал о своих друзьях-актерах, умерших, полузабытых, воскрешая их для зрителя. Это было некрасиво — хвори искорежили Филатова — но это был невыносимо пронзительно, и оторваться от экрана было совершенно невозможно…

Но все равно, все равно, когда я говорю про себя «Филатов», я вспоминаю полузабытый фильм «Из жизни начальника уголовного розыска», где он играл рецидивиста Слепнева, по странности сценария поющего воистину великую песню Окуджавы «Пиратская лирическая», и это было лучшим исполнением этой песни. Лучшим!

Когда воротимся мы в Портленд,
Ей богу, я во всём покаюсь,
Да только в Портленд воротиться
Нам не придётся никогда.

И если бы Филатов был пиратом, Бог ты мой, он стоял бы у штурвала, внимательно и яростно всматриваясь в бесконечную даль моря, и, наверное, в первый раз словосочетание «гроза морей» было бы употреблено по адресу.

Когда воротимся мы в Портленд,
Нас примет Родина в объятья,
Да только в Портленд воротиться
Не дай нам, Боже, никогда.