Герой дня: Николай Носов

Незнайка – наше все.

Незнайка – это единственный супергерой, который имеет право существовать в России.

Именно поэтому он остался от советских времен – даже тогда, когда детское советское не выдавали за образец. Да что там говорить – первые уроки практического капитализма наш народ получил из гениального «Незнайки на Луне», в котором очень грамотно, предельно просто и понятно были изложена суть товарно-денежных отношений в обществе звериной эксплуатации человека человеком.

Кто же придумал Незнайку? Придумала писательница Анна Хвольсон, еще за двадцать с лишним лет до революции выпустившая книжку о приключениях народа коротышек – но у нее Незнайка был совсем другой. А нашего, в широкополой синей шляпе выудил из милой, но невероятно старомодной книжки Хвольсон Николай Носов, лауреат Сталинской премии за «Витю Малеева», бывший режиссер мультфильмов, сын эстрадного артиста, временами работавшего на железной дороге. Как и у всех пристойных детских авторов, его книжки родились из сказок, сочинявшихся для детей – и, надо сказать, как и все пристойные детские авторы, Носов относился к детям с большим уважением. Впрочем, его советско-школьные рассказы, хоть и входящие по сию пору в так называемый золотой фонд российского детлита, чертовски отдают советскостью – хотя, к чести писателя сказать, внешних признаков совка в них почти что и нет. Зато трилогия о Незнайке (а это, между прочим, Госпремия РСФСР 1969 года) безусловно актуальна до сих пор.

И не потому, что воспитывает в детях вечную некрасовскую триаду «разумное, доброе, вечное» — но потому, что дух Незнайки желанен и детям, и взрослым. Дух неуспокоенный, задорный, мятежный и бесшабашный, полный лихого зазнайства, необразованный, полный стихийной доброты, обладатель живого и пытливого ума, умеющий концентрироваться в критической ситуации – и предельно расслабиться немедленно по ее завершению. Дух, которому противна любая формализация, любое упорядочение, но любезны правда и открытость. Это и Том Уэйтс, и Том Сойер, и Селин, и Буковски, и Д’Артаньян, и капитан Фракасс, и Гек Финн, – все в одном стакане. И Пушкин, кстати, — потому что милость к падшим призывал.

Как Николаю Николаевичу Носову, человеку заслуженному и занимавшему весьма весомое место в советской литературной системе, удалось написать такую внутренне свободную книгу – трудно сказать. Но удалось, и за это ему спасибо

А еще ему удалось написать одну маленькую серую книжку, о детях, но совсем не детскую. Она называется «Повесть о моем друге Игоре» и рассказывается в ней о том, как уже пожилой Носов дружил со своим внуком, совсем еще маленьким. Это одна из самых прекрасных книг о дружбе с детьми, которые я знаю. Наверное, именно поэтому ее столько лет не переиздают.

Кстати говоря, когда Игорь Носов вырос, он стал продолжать дело деда – писать книги о Незнайке и не давать делать это другим писателям. Лучше бы он этого, конечно, не делал. В любом случае, всегда и везде канон остается каноном, а фанфики – фанфиками, практически фантиками, которые в конечном счете оказываются в мусорной урне. А канон – он незыблем.