Герой дня: Сергей Капица

Сергей Петрович Капица случился на моем жизненном пути, когда Макс, главред «Плейбоя», человек восторженный, интеллигентный, местами нахватанный, прослышал, что ведущий «Очевидного-невероятного» написал книгу, объясняющую, как все на Земле происходит. Макс пришел в редакцию, подозвал меня и поручил принести через несколько дней интервью.

Дело было не то чтобы сложное — Капица все-таки не Киркоров, не прячется от людей. На всякий случай я позвонил однокласснице жены — она происходила из старинной академической семьи, имевшей в составе одного нобелевского лауреата и еще одного — отца атомной бомбы. Та рассмеялась: «Они с моей тетей в детстве часто дрались. Тетя рассказывала, что Капица ее валенком бил по голове», — и через пятнадцать минут прислала мне телефон.Капица подошел к аппарату сразу; ни названию издания, ни истории про валенки не удивился, пригласил к себе на Ленинский.

Скажу сразу, ощущение было из нереальных. Голос, который с раннего моего детства звучал из динамиков телевизора — «Добрый день!», теперь исходил из уст того самого человека, который сидел напротив меня в кресле. Был, он правда, постарше, — но узнаваем до степени идентичности.

Сергей Петрович вежливо выслушал мои, надо сказать, идиотские вопросы и, что меня восхитило, дал на них абсолютно понятные даже идиоту ответы

И не показывая, что ему все это сильно неинтересно — нет, ему было не скучно в сотый, наверное, раз разжевывать свою демографическую теорию профану. Это не было монологом — ему было любопытно то, что говорил я, представитель журнала с голыми тетками. Кстати, Капица говорил о том, что регулярно читал американское издание — «ну как же, там качественная проза была, Апдайк, Воннегут… Брэдбери тот же, и публицистика внятная». Сетовал на то, что не успевает читать мейлы, на Интернет тоже времени не хватает даже по делу, приходится читать выборки, подготовленные ассистентами… Книгу, впрочем, не подарил, а дал почитать: «не осталось ни одной, только в институте пара». Я через несколько дней позвонил, попросил подержать еще; «оставьте себе, я на полке еще обнаружил!». За автографом ехать было неловко, до сих пор жалею… Он проводил меня до двери, высокий, статный человек с немного детским лицом и прямой спиной.

Родившийся в Кембридже сын нобелиата, внук математика и корабела, внучатый племянник французского биохимика, правнук крупного географа, он многое умел, в том числе и то, что не относилось к научной области — управлял самолетом, плавал с аквалангом (был одним из первых в стране дайверов), увлекался спелеологией. Имел британский паспорт и мог жить в Англии, в доме, построенном еще его отцом — но жил в Москве, на Ленинском, и с 1973 года по нынешний выходил в телеэфир, рассказывая о том, зачем нужна наука.

Он был не просто ученым. Он был оплотом науки в наших умах. Слово «популяризатор» ничего не говорит и мало что значит — но он, ненавидевший профанацию науки, любил, когда наука отзывалась в сердце и уме человека огоньком интереса. С кем мы остались теперь перед лицом наступающего клерикализма, лженауки, знахарства, тотального обмана — я не знаю.