Герой дня: Серж Гензбур

Серж Гензбур умер от жизни.

Он много пил, невероятно много курил, злоупотреблял общением с женским полом. Когда он песни успевал сочинять, я вообще не понимаю.

Был циником, человеком неприятным и малопорядочным, чего не стеснялся – почитайте, почитайте книгу его интервью, выпущенную лет пять назад питерской “Азбукой”, оно полезно для тех, кто романтизирует Гензбура. Маленький, носатый, едва ли не архетип еврея, того, который был ненавистен нацистским идеологам. В третьем рейхе его наверняка отправили бы в концлагерь одним из первых – но он мог бы и отправиться в маки и оттуда портить жизнь оккупантам, как он портил ее филистерам и ханжам.

Но вернемся в реальное время жизни Сержа Гензбура

С этим носом, с выпуклыми глазами, петлистыми ушами… ах, как он ненавидел свое отражение в зеркале. Но именно потому, что он был таким, каким был, мы имеем сегодня Гензбура как культурное достояние планетарного масштаба: Серж стал провокатором, игравшим с сакральными и политическими символами, непристойно веселился в своих текстах, — а охальнику, шуту, балагуру положено быть некрасивым. И чтобы не думать о своем уродстве самому, он стал лучшим любовником Франции, чтобы вокруг всегда были красотки – так Гензбур обманывал энтропию.

Он не любил свои песни, хотя тщательно над ними работал, считая, что песня – искусство простецов, потому что для ее восприятия не нужно специальной подготовки, а настоящим считал, например, живопись. Живописи, кстати, он учился у Фернана Леже – но картины свои, а их было немало, почти все уничтожил. Боготворил Бориса Виана, считал его вдохновителем своего творчества; начав с шансона, перебрался в рок-н-ролл, регги и даже попсу. Французские десантники, по легенде, чуть не застрелили его после исполнения “Марсельезы!”, но после совокупной попойки вынесли из казармы на руках – и в то же время Гензбур вполне цинично зарабатывал денег на сочинении песенок для конкурсантов “Евровидения”. Ничего, короче, святого. Никого не жалко. Даже собака у него умерла от того, что спилась.

И в то же время, что понятно, был невероятно нежен и безумно раним. С одной стороны – концептуальные альбомы о нацизме, любви к пятнадцатилетке и убийстве возлюбленной, с другой – невероятной силы исполнение песенки Пиаф Mon Legionnaire. И три пачки “Голуаз” в день. И три бутылки красного.

А еще – 44 фильма, в которых он снимался как актер, роман “Евгений Соколов”. И пять инфарктов. От пятого он не оправился.

Бежать от счастья, пока оно само не убежало


Как мышка в уголок алькова

так он писал в одном из своих стихотворений. Его читала над гробом певца Катрин Денев.

Про Генсбура сняли довольно дурацкое кино, которое только тем и хорошо, что его на удивление небанально и точно озвучил на русском Шнур. Все-таки сделал человек хоть что-то полезное для людей.

Это я не про Гензбура – тот сделал куда больше.

Например, заставил Джейн Биркин изображать оргазм в песне Je't aime…moi non plus.