Люди

Памяти упрямого малого Лу Рида

Тихон Печалин Тихон Печалин
Не стало Лу Рида.

Когда-то его показали по телеку. По нашему советскому телеку. Уже шла перестройка, года три — то есть ну как бы нормально, пора. Но это же не абы кто, а человек, к первому альбому первой группы которого (второй у него так и не случилось) сам Энди Уорхол пририсовал банан!

В этой паре — Лу Рид и Джон Кейл — я предпочитал Кейла, за ум, углубленность, внимательный взгляд и авангардистские эксперименты. Рид, нью-йоркская оторва, казался мне too much rock'n'rolled. Но он был клевый — настолько, что даже его очевидная педоватость (особенно по молодости) никаких вопросов не вызывала. Упрямый лоб, жесткие курчавые волосы, пронзительные глаза изподлобья, полуразговорная манера петь — и кассета с альбомом Berlin, которую я замылил у Сережи Гурьева… До кейловских высот надо было добираться, а Рид был попроще, попонятнее.

И вот он на экране моего телека, с гитарой, выплевывает мне в лицо целую историю:

Pedro lives out of the Wilshire Hotel/he looks out a window without glass/The walls are made of cardboard, newspapers on his feet/his father beats him 'cause he's too tired to beg/He's got 9 brothers and sisters/they're brought up on their knees/it's hard to run when a coat hanger beats you on the thighs/Pedro dreams of being older and killing the old man/but that's a slim chance he's going to the boulevard

И все это на двух аккордах. Туда-сюда. Медленно так, занудно почти. И вдруг плевки сменяются буквально лаем:

He's going to end up, on the dirty boulevard

he's going out, to the dirty boulevard

He's going down, to the dirty boulevard

Я был просто потрясен

Это была самая настоящая суть рок-н-ролла, какой мне хотелось ее видеть. Чтобы минимум виньеток, умный дядька, гитары, злобный текст — и катарсис в конце. И вот это все мне обеспечил немолодой уже Лу Рид в 1989-м своей песней с гениального альбома New York.

А потом, когда умер Уорхол, они вместе с Кейлом записали невероятно нежный и уважительный альбом Songs For Drella про своего старшего друга и наставника. И стало ясно, что вместе им никогда не быть — даром что VU потом собирались — но когда они вместе, они способны на невероятные вещи, которые никакая музыкальная критика описать не в состоянии. Только слушать, ловить вибрации и обмирать от того, что ты слышишь. Спасибо Тропилле и его лютеранским приходам, пластинка его пиратская по сию пору стоит на полке…

Я потом собрал и переслушал все, что он делал — от того же Berlin, синего и страшного, до мистического коллажа Raven по Эдгару По, и многое нравилось, и многое казалось невероятным — но такой дрожи и такого счастливого обморока, как от двух этих пластинок, у меня больше от Рида не было.

Прощай, упрямый малый из Нью-Йорка. Ты любил чтоб погромче. Прости, я в наушниках, ладно?

He's going to end up, on the dirty boulevard

he's going out, to the dirty boulevard

He's going down, to the dirty boulevard

Загрузить еще