Жалко, блять

Я открыл глаза и увидел, что в нашем отсеке как-то особенно людно. Мои ноги теснила тучная тётка. Её теснил, вероятно, её муж. В проходе стояло ещё несколько человек. Надо ли говорить о том, что всем этим прекрасным людям было глубоко плевать на то, что в 7 утра я, обычно сплю. Даже в поездах.

– Нет, ну вы видели, вы видели? ­­­– кудахтал кто-то из прохода.

– Молодой человек, а ну-ка подвиньтесь, – скомандовала тучная барышня и пихнула мою ногу.

Я был слегка обескуражен её манерами, да и вообще меня уже, честно говоря, начали напрягать утренние гости. Нет, я, конечно, как и Вини-Пух тоже с удовольствием пою песню «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро», но с одним «но» — гостем должен быть я.

– И не подумаю, – улыбаясь, ответил тётке я, – встали бы, да шли отсюда, если что-то не устраивает, – домыслил я.

– Да, как вам, ­– тётка захлёбывалась, – да, как вы…

– У нас вагон горит, – вклинился в разговор её, вероятно, муж, – вы, уж извините.

В этот момент я отчётливо почувствовал запах гари. Пахло горящим, скорее даже тлеющим деревом и пластмассой. Палёными тряпками пахло от банок с огурцами, которые притащило, теснящее меня семейство; полыхающей осенней листвой веяло от мешка с картошкой, который стоял в ногах пассажира в проходе. В этот момент на соседней полке проснулась моя жена и жены моей сестра на полке выше. Обе удивленные, заспанные и явно неготовые к приёму гостей.

– Соседний вагон горит, – ответил я их непонимающим глазам

Мимо пробежал проводник с огнетушителем. Его лоб был измазан копотью. Подобно войну-туарегу или воинствующему ультрасу «Спартака», он скрывал своё лицо под намотанной вокруг футболкой. По глазам было заметно, что он волнуется.

Ещё вчера вечером он, проводник, горящего теперь вагона, вместе со своим другом–проводником, вагона принявшего сегодня беженцев даже и подозревать такого не мог. Они на пару, по очереди ненавязчиво хамили пассажирам. Потом ушли выпивать в вагон-ресторан, оставив один из туалетов в нашем вагоне без света, а второй без воды в умывальнике.

Наутро, они всё же решили дать нам света, замкнули проводку и подожгли вагон

– Было страшно, – донеслось из прохода, – знаете, я глаза открыла, а вокруг дым, вонь, кто-то кричит, дети плачут.

Через два часа мы были на Ярославском вокзале Москвы. Поезд встречали человек тридцать полицейских, пожарных и прочих вокзальных работников.

— Вот на хуй он этот свет чинить полез, – возмутился мужчина в погонах, – перетоптались бы, не в СВ едут, а теперь уволят пацана. Жалко, блять.