Детективы, алкоголизм и черная шляпа: как развивался нуар и к чему он пришел

«Все они были мертвы. Последний выстрел поставил жирную точку в этой истории. Я снял палец с курка — все было кончено». Этот знаменитый монолог из игры «Max Payne» будет превосходным вступлением в мир дождливого джаза, роковых красоток в вечерних платьях и детективов-алкоголиков. Сегодня мы поговорим о нуаре.

Истоки черно-белого уныния

Нуар — самый стереотипный жанр в мировом кино. Все, что мы можем себе представить при упоминании этого слова, будет каноничным. Детективы в шляпах? Длинные диалоги в баре? Мысли главного героя на фоне его алкоголизма? Это все и есть нуар — любые стереотипы и штампы подходят ему и не будут лишними. Если кто-то будет пытаться спародировать его, то у него получится не высмеивание образа, а практически точное подражание, не выбивающееся из общих принципов этого жанра. Взять хотя бы фильм Роберта Земекиса «Кто подставил кролика Роджера» — там классические черты нуарного кино сплелись с комичной мультипликацией. Но все эти детали, будто бы спародированные, на деле можно легко перенести в классические образцы нуарного кино, и они там не будут выделяться. Сцены такого же характера, изображенные в одной из икон пародийного кино — «Голый пистолет», — тоже будут комичны; но отключи звук, поиграйся с цветокоррекцией — и это будет классический нуар. В чем же кроется магия? Почему нуар так узнаваем, самобытен и неискажаем?

Постепенно этот жанр трансформировался в «черный» роман (noir — с французского переводится как «черный»), где расследования перестали быть такими успешными. Здесь была усилена роль жертвы и преступника, детектив раскрывал не только дела, но и свои внутренние проблемы перед читателем, а окружающая действительность будто бы подстраивалась под общий негативный фон повествования. Получалось что-то вроде наших ментовских сериалов, но про Раста Коула из «Настоящего детектива». На это были свои причины. Во-первых, жестокость, цинизм и секс, преобладающие в таких романах, хорошо продавались, как и сейчас. Во-вторых, нуар подстраивался под общественные настроения: в начале 30-х годов Америка столкнулась с большим кризисом, который назвали Великой депрессией. Разумеется, всю мрачность происходящего и разочарование в общей модели жизни писатели проецировали в свои романы, а читатель мог ассоциировать себя и свою жизнь с тем мраком, который впитал в себя нуар. Голливуд в это время для исправления ситуации придумал «хэппи энды», но в то же время решил сыграть на тренде на уныние и переработать некоторые литературные образцы нуара. И вот что из этого получилось.

Через внешнюю войну — к внутренним сражениям

До экранов нуар добрался только к 40-м годам. Но его становлению сильно помешала начавшаяся Вторая мировая война — большое внимание уделялось пропагандистскому кино, а унылым фильмам про детективов, состоящих из 50 оттенков черного, места особо не находилось. Однако именно в первой половине 40-х годов в кино были заложены основы жанра, а в 1941 году выпущена икона нуара — фильм «Мальтийский сокол».

Картин подобного рода в это время было немного — все-таки война. Но она внезапно дала новый толчок этому жанру, когда военные действия во все мире завершились. Тогда началось то, что можно назвать вторым этапом в жизни нуарного кино и периодом его зрелости. Последствия войны и общее упадническое настроение в обществе, которое еще не перевело дух после Великой депрессии, заставили зрителя обращать внимание на такие фильмы. Экзистенциальный курс нуара коррелировал с некоторым ступором, что царил в американском обществе в период упадка, а грубые сцены из кино были точной копией, изображающей преступную жизнь послевоенной Америки. Одним из фильмов этого периода был «Обнаженный город».

Постепенно, к 50-м годам, американское общество начало выздоравливать, а значит, и нуар уже не пользовался большой популярностью. И в то же время поздний нуар достиг своей зрелости, а главные свои особенности довел до максимума — кино стало клинически-болезненным, казалось, что герои начинали сходить с ума от происходящего и переходили в социальную агонию. Эмоциональный саспенс на экране создавался в ожидании не действия, а реакции героя на происходящее. Романтичность, имевшая место в нуаре ранних этапов, отходила на второй план. Главный герой распадается на гниющие атомы и растворяется в новом обществе, в котором ему уже ему нет места (пока). Подходящая атмосфера для финального аккорда такого жанра, как нуар. В качестве примера можно привести характерный фильм позднего нуара «Без ума от оружия».

Четыре свадьбы и одни похороны

Нуар как киножанр умер в 50-х. Как некоторые виды животных не могут размножаться в неволе, так нуар в чистом виде не может существовать вне той эпохи, в которой он родился и рос. То, что дальше происходило с этим стилем, было не его возрождением, а скорее, переработкой и перерождением в новые самостоятельные подвиды кино. Можно бесконечно долго искать отсылки к этим фильмам и нуарных оборотней в современном кино, но я раскрою только четыре вида, которые стали прямыми наследниками классического нуарного кинематографа.

Первое перерождение случилось в 70-х годах в Америке, когда общество снова столкнулось со стрессом: война во Вьетнаме, Уотергейтский скандал и рецессия в экономике. Ситуация для нуара почти точно отзеркаливала события 30-летней давности, только в этот раз возрождению нуара способствовал сам Голливуд, потому что в 1967 году был отменен Кодекс Хейса, который до этого был неофициальным стандартом цензуры для местного кинематографа. После его отмены началась так называемая эпоха Нового Голливуда, сопровождавшаяся появлением таких имен, как Скорсезе, Полански, Коппола и других. Некоторые из них начали экспериментировать с элементами нуара, отчего родились такие фильмы, как «Китайский квартал» Романа Полански. Также часто вспоминаемый сегодня «Таксист» Мартина Скорсезе очень похож своим психологизмом на поздние этапы классического нуара. Все это можно назвать первой волной неонуара.

Вторая линия продолжения нуара появилась после конца эпохи Нового Голливуда, когда Спилберг открыл эпоху блокбастеров. Одним из популярных направлением этого периода было то, что мы сейчас можем назвать тех-нуар. «Терминатор», «Бегущий по лезвию», «Судья Дредд» — это образцы того, что получится, если соединить общую смысловую нагрузку от классического нуара с оберткой из неидеального будущего и сохранившихся до того времени традиционных человеческих пороков. Радует, что этот подвид не остановился в развитии с утратой интереса к подобным фильмам (если он вообще был, учитывая культовость этого кино) и возрождается с приходом современной моды на 80-е. «Бегущий по лезвию 2049» — ярчайший пример такого кино.

Переходя к 21 веку, стоит сделать небольшое отступление и сказать, что нуар стал развиваться не только в кино, но и в игровой индустрии. Мрачная стилистика на фоне решения проблем главного героя стали отличной заготовкой к сюжету многих игр: упомянутый в начале «Max Payne», «Saboteur», «The Wolf Among Us», а грядущий «Cyberpunk 2077» грозится показать нам эволюцию тех-нуара в играх. Главным же примером жизни нуара в играх является «L.A. Noir» — игра от Rockstar предлагает окунуться в Лос-Анджелес 50-х годов, расследовать дела и вскрывать ложь — не без болезненной любовной линии, конечно.

Нуар развивается и в литературе — теперь он проник в комиксы и графические новеллы. У растиражированного издательства Marvel есть даже своя отдельная серия для этого — «Marvel Noir». Одним из главных авторов графического нуара стал Алан Мур, который дал супергеройскому жанру новый неожиданный толчок своими «Хранителями», где суперспособности не так очевидны, зато проблемы супергероев видны невооруженным взглядом. И в итоге борец с преступностью вынужден сначала перебороть свои грехи. Возвращаясь в тему кино: экранизация «Хранителей» лишь набросала классических нуарных штампов на это произведение. Один монолог Роршаха чего стоит.

https://youtu.be/k1RFXZnNdqE

В кино 21 века новый нуар размазан равномерным слоем — его можно называть второй/третьей/пятой волной неонуара или постнуаром. В любом случае важно лишь то, что трансформация эта весьма удачная. Самым очевидным примером будут переработанные и выведенные на большой экран графические новеллы Фрэнка Миллера под названием «Город грехов». Это пример того, что будет с фильмом, если выкрутить уровень нуара до предела. Эта максимальная доза жанра бьет по восприятию зрителя, как бьет по сердцу чашка эспрессо, разбавленная двойным эспрессо.

Своеобразной иконой нового нуара принято считать картину Николаса Виндинга Рефна «Драйв», где все тот же неидеальный главный герой встречается с неидеальными условиями мира, который его окружает. Актером, олицетворяющим новый нуар, можно смело назвать Джейка Джилленхола. В фильмах с его участием «Враг», «Пленницы» и Под покровом ночи» можно распознать все элементы именно постнуара 21 века.

Не оставила новый нуар и детективная составляющая: более ранний фильм Дэвида Финчера «Семь» наглядно показывает, как разворачивается мрачная детективная история спустя 50 лет после зарождения жанра. Еще одна Финчеровская работа «Девушка с татуировкой дракона» тоже вписывается в эти рамки. Из более современных работ можно назвать «Прощай детка прощай» с Кейси Аффлеком и «Тебя никогда здесь не было» с Хоакином Фениксом. Последний вообще стоит считать каноничным образцом постнуара нашего времени. В чем же особенности такого кино?

Можно логично задаться другим вопросом: какое отношение все эти картины имеют к монохромному мрачному повествованию про детективов в плащах? Может показаться, что это обычные околодетективные истории — пусть и хорошо снятые и поставленные. Но к нуару их относят не за антураж, а за то, что они сохраняют душу этого жанра, поменяв его оболочку. Старые нуарные фильмы показывали неоднозначного главного героя на фоне несовершенства общества, его грязи и пороков. Сейчас же этот герой сам является грязным и порочным элементом, общество больше не изображается через его очевидные массовые изъяны. Вся борьба происходит не вокруг, а внутри: мы видим, как сильно на нас влияют наши внутренние проблемы. Это и тренд остального кинематографа, и нашего общества в целом, а нуар, как мы помним, самый реакционный жанр в кино. Реакция сейчас такая: общество болеет, но важно рассматривать каждого больного детально. Поэтому и любовные линии, характерные для нуара, уходят на второй план или просто отсутствуют, чтобы не оттенять главного героя, на котором сконцентрировано все внимание. Также большая роль отводится операторской работе, так как окружающая действительность по-прежнему важна при изображении настроения персонажа. Потому новый нуар безумно красив с точки зрения постановки кадра. Под эти категории и подходят все вышеперечисленные фильмы.

Последней гранью нового нуара я бы назвал русский народный нуар. Но, к сожалению, он практически отсутствует, хотя у него есть все возможности, чтобы быть живым. Любимые в прошлом десятилетии ментовские сериалы топтались где-то около порога нуара, но так и не смогли его переступить, предпочитая оставаться в жанре «чернухи», иногда откровенно бесталанной. К тому же сейчас достаточно популярны фильмы, изображающую серость и разочаровывающую действительность, но эти фильмы заперты в рамках своего откровенного реализма, где реальность собирает на себе все внимание и не дает рассмотреть неоднозначного главного героя. Мы уже видели что-то подобное, когда лейтенант Плахов из «Убойной силы» дружил с бандитами и любил после работы выпить, но в рамки нуара это никак не могло поместиться. А жаль, ведь мы могли получить что-то такое.