Как проходят кинки-пати в Москве

Культура секс-позитивизма — явление для нашей страны относительно новое. Magnum opus этой культуры — кинки-пати, к которым многие до сих пор относятся очень предвзято и осторожно. Самые известные, эпатажные и красивые кинки-пати организовывает Kinky Russia, и на прошлой неделе они отметили четырехлетие. Мы не только посетили эту вечеринку, но и пообщались с ее основательницами — Таней и Таей. Представляем наше подробное гонзо-исследование: что такое кинки-пати, как они устроены изнутри и зачем России менять свое отношение к сексу.

Если сравнивать самую первую вечеринку и последнюю, юбилейную: в чем главное различие? Можно сказать, что вы прошли прогресс в качестве организаторов?

Таня: На самом деле, у нас не просто прогресс в качестве организаторов. Я бы сказала, что мы с первого года из организаторок выросли в предпринимательниц, потому что первые вечеринки мы делали своими руками, а сейчас у нас есть команда, и наша главная забота — собрать их, правильно выдать задачи, закрепить ответственных. Теперь мы научились организовывать и делегируем эти компетенции нашей команде.

Сколько у вас в команде человек?

Таня: У нас на постоянке 10-15 сотрудников, и на каждой вечеринке работает еще около 50. Мне кажется, вместе с артистами и музыкантами команда вечеринки — это человек 100.
Тая: Есть, например, кинки-полиция, есть ребята на входе — волонтеры, отобранные нами и нашими сотрудниками. Минимум пять человек на вечеринке — это полиция. Они работают посменно и меняют друг друга. Сейчас наша компания настолько разрослась, что мы не знаем точных цифр — это делегировали другим людям. Мы просто знаем, что на нашей вечеринке должно быть безопасно, и мы доверяем человеку, который может обеспечить нужное количество людей.

Кинки-пати — это прежде всего мероприятие с философией. Скажите, как вы ее видите. Проще говоря: про что это?

Таня: Про свободу. И про самовыражение. И вместе — про свободу самовыражения.
Тая: У нас есть на сайте манифест, который отражает все наши ценности: свобода, самопознание, безопасность, равноправие, эстетика. То есть все эти вещи для нас важны, но свобода на первом месте. В отличие от первой вечеринки, наши мероприятия становятся все менее гетеросексуальными. Не то чтобы резко…

Скорее, люди открываются.

Тая: Да, больше нам доверяют в смысле безопасности. Больше людей — разных — к нам приходит, и они нам верят, потому что знают: они могут делать все на этой вечеринке. Но, как мы уже говорили, «можно все» — это не значит, что ты обязан заниматься на этой вечеринке пенетративным сексом. Кроме пенетративного секса есть огромное количество вещей, которыми ты можешь выразить свою сексуальность: костюм, общение, БДСМ и другие околосексуальные практики. Кинки-пати — это намного больше, чем секс-вечеринка.
Таня: Кинки-пати — это пространство, где можно быть абсолютно свободным за счет того, что ты чувствуешь себя в полной безопасности и в равноправном, не дискриминирующем никого… я бы сказала не «обществе» и даже не «сообществе», скорее, микромире.

Если честно, я когда шла туда, у меня были определенные опасения. Я пошла с партнером, потому что все равно есть какой-то страх. Но заметила классную вещь: тебя даже не коснутся, не спросив. Это было настолько «вау»! В какой-то момент мы шли по коридору, мимо прошел мужчина и коснулся меня рукой — абсолютно случайно. Сразу же после этого он развернулся и извинялся передо мной, наверное, полминуты. Я была приятно удивлена…

Таня: Мы много лет над этим работали — правила придумали до того, как саму концепцию кинки-пати. По мере того, как росла вечеринка, придумывалось и то, что могло бы обеспечить эти правила: например, раньше у нас не было кинки-полиции. Как только аудитория стала расти, стали приходить новые люди, которые были не знакомы с нашими порядками, — появилась и полиция. Для нас это очень важно, и инцидент, который ты описала, — результат трехлетней работы. В Берлине мы видели, что люди ведут себя так и без правил, развешанных на каждом столбе, — у них это заложено на культурном уровне, и мы хотели, чтобы у нас было так же.
Тая: Сейчас мне кажется, что мы нашу публику отмуштровали намного лучше, чем в Берлине (смеется).
Таня: Задача у нас была именно такая: как русским людям объяснить, что такое культура активного согласия и как ею пользоваться.

Вы организовываете вечеринки пока что только в Москве?

Тая: Мы два раза за эти 4 года ездили в Питер. Но на данный момент у нас развитие регионов не является ближайшей задачей, просто потому что в Москве слишком много дел, которые мы хотим закончить. У нас есть стратегия развития, но регионы там пока что не на первом месте.

Получается, нельзя сказать, что у нас в стране наметился прогресс в отношении к кинки-пати? Упоминая о развитии, вы говорите только о Москве или обо всей стране?

Тая: Я думаю, что мы пока говорим исключительно про Москву. Если бы делали бизнес в Люксембурге, наверное, это было бы прям национальное движение кинки (смеется). Сейчас мы в рамках своего достаточно закрытого комьюнити секс-позитивных людей очень сильно выросли, раскачали эту культуру, сделали ее доступной, безопасной. И если сравнивать с тем, что было 5 лет назад в этой маленькой субкультуре, — это небо и земля. Но глобально — я не думаю, что мы влияем на всю Россию.

Лично я, когда стояла в очереди на бар, разговорилась одной с девушкой — она рассказала, что прилетела в Москву из Красноярска специально на эту вечеринку. И позавидовала мне, что я живу в столице и могу ходить сюда, когда захочу. «Люди готовы лететь на кинки из других городов, вау», — сказала я. А она ответила, что это место, где она чувствует себя максимально комфортно и свободно, — вот и вся мотивация.

Таня: Да, к нам приезжают из регионов — то есть нельзя сказать, что мы как были в Москве, так и остались. Что-то в регионах зашевелилось, но сказать, что там что-то резко поменялось — я соглашусь с Таей — нельзя.

Вы создаете секс-позитивное пространство. Но Россия — страна достаточно патриархальная, и все это тяжело укладывается с нашими традиционными ценностями. С какими проблемами в этой сфере вы сталкивались за 4 года?

Тая: Мне кажется, классическая проблема — это человек, который попал на кинки-пати и не знаком с культурой активного согласия. Сколько бы мы о ней ни рассказывали со сцены и ни печатали наши правила на каждом столбе — он все равно не понимает, как коммуницировать в этом пространстве, как общаться, как знакомиться.

Вот конкретный случай, наша подруга была на вечеринке и после рассказывала: «ну окей, меня помацали за жопу, я не против, я готова и открыта к коммуникации. Оборачиваюсь: пять мужиков смотрят в потолок. Кто из них меня помацал — я не понимаю». Сейчас с этим все стало намного лучше, но раньше была такая проблема: гости приходят на вечеринку и теряются. Сейчас у нас уже есть костяк людей-завсегдатаев, они знают наши правила и на своем примере дают другим гостям разобраться, как себя вести. То же самое с костюмами: если человек пришел на вечеринку в недостаточно доработанном костюме, то он посмотрит, что все офигенно выглядят, и в следующий раз не постесняется выбрать себе какой-то клевый эпатажный образ. Люди понимают, что в каком-то смысле они могут себя отпустить, что для этого есть пространство и возможность. Они знают, что не будут высмеяны, не будут странными, не будут единственными нарядными. Потому что все будут нарядными!

Таня: С патриархальным обществом мы сталкивались в процессе подготовки вечеринок. Моя любимая история: в Питере нам отказались печатать значки в момент, когда мы выставили макет и уже обо всем договорились. Там был наш старый логотип, и нам сказали: «Мы такое не печатаем. Вы в культурную столицу приехали!» С Питером вообще больше историй, чем с Москвой: был бар с альбомом «Наши гости», и там, значит, сиськи, жопы, девушки какие-то. Я говорю: «О, кажется, нам подходит». Пишу им, а они: «Вы не ошиблись? Кому вы пишете?!» В Питере мы постоянно с таким сталкивались. В Москве — значительно реже, напротив: здесь все вежливые, деловые. Мы тщательно выбираем подрядчиков, со всеми все оговариваем, предупреждаем.

Еще комментарии на YouTube — это вообще отдельная история. Если заглянуть в отзывы под любым нашим интервью — это трэш и угар.
Тая: Там либо мы «растлеваем Россию»…
Таня: Либо «сумасшедшие фемки! кто таких е**т» или «а, ну понятно, никто не дает».
Тая: «мужика нормального не было».
Таня: Но мой любимый комментарий, я прям всегда его в пример привожу: «только я достиг дна, и тут мне Таня снизу постучала» (смеется).
Тая: У меня после «Нежного редактора» был комментарий в Instagram: «а как бы вы отнеслись к такой фразе, что феминизм заканчивается после настоящего оргазма?» (смеются).

На ваш взгляд, чем отличаются кинки-пати в России и Европе, если сравнивать, например, каноничный Берлин и Москву? Мы идем в разные стороны или стремимся к чему-то одному?

Таня: Мы идем с настолько разной скоростью, что сложно говорить про стороны.
Тая: Мне кажется, концептуально мы идем в одну сторону: активное согласие, секс-позитивизм и так далее. А глобально мы довольно сильно отличаемся. Та вечеринка, на которую мы изначально опирались как на главный референс, — это KitKat в Берлине, они проходят по субботам. И там на каждой вечеринке минимум 2000 человек. Это центральный клуб в Европе, туда съезжается много туристов, много иностранцев. Есть завсегдатаи, в каком году мы с Таней ни придем — они там. Глобально мы от них отличаемся тем, что KitKat — это просто вечеринка с хорошей музыкой и фетишным дресс-кодом — и все. А у нас плюс к этому еще огромное количество клиентоориентированных плюшек: есть шоу, каждый раз новая программа, новый дресс-код. У нас есть подбор костюмов, есть вип–билеты: то есть если ты вообще не хочешь ни о чем заморачиваться — мы тебе поможем.
Таня: Еще у нас [в отличие от Европы] есть кинки-полиция, развлечения, аттракционы.
Тая: Да, мы то бассейны с шариками поставим, то латексную кровать, то кресла — то есть мы работаем над тем, чтобы вовлекать людей в какой-то экшен. Понятное дело, есть потребность: в России люди редко знают, как чем пользоваться. В том же Берлине они сами пришли с плетками и попоролись — у нас таких меньше, надо показать, что так можно.
Таня: Да, мы делаем не только вечеринку: у нас есть маркет, у нас есть Practice, есть фестивали с лекциями и кинопоказами — и это то, что отличает нас от Европы, потому что у них это все более разрозненно, нет единой институции, которая бы сочетала все направления. И, конечно же, сильно отличается аудитория: средний возраст людей лет на 20 выше.

Каков средний возраст ваших гостей?

Таня: Лет 25-35. А там — 40-50. Но они уже тусуются 20 лет — мы так же через 20 лет продолжим тусоваться, и средний возраст также вырастет. Это вопрос времени.
Тая: И у нас тоже будет клуб, который открыт каждую субботу. Если мы начинали с вечеринок раз в 2-3 месяца, то сейчас у нас стабильно вечеринки раз в месяц. Кажется, что мы неплохим темпом движемся в прекрасное будущее.
Таня: Ну и сервис, конечно, отличается. Это тоже особенности России.
Тая: Я просто обожаю все эти жалобы на очереди, потому что в КitKat ты стоишь минимум час!
Таня: Да, это минимум. 2-3 часа ты стоишь и ждешь фейс-контрольщика, который на входе может тебя развернуть и отправить домой. Там все жестко: никаких тебе переодевалок на входе со стульчиками и лампочками, там все на полу переодеваются, как придется, а чаще — скидывают пальто и идут.
Тая: Поэтому когда нам жалуются на очереди — я искренне ржу, потому что люди не знают, с чем сравнить.
Таня: Презервативы там только на баре. Нет никаких перчаток, нет салфеток, тампонов — на которые нам тоже жалуются, мол, заканчиваются слишком рано. С другой стороны, там есть свингер-клубы, где все подготовлено, но нет атмосферы. То есть мы, по сути, взяли все лучшее и соединили. Меня выловили ребята, которые летают по Европе, и сказали, что у нас лучше, чем в Берлине, чем в Париже.

Вопрос про безопасность. Часто ли за 4 года попадались неадекватные люди, которых приходилось выгонять с кинки-пати?

Тая: Мы каждый раз выводим минимум человека 3 по жалобам девушек. Один раз была дама, которую вывели по жалобам мужчин, но она просто напилась и вешалась на всех. Еще наша полиция каждую кинки-пати ловит тех, кто делает селфи. Оправдания из разряда «ну че такого, это же я себя» не работают — правила существуют для всех. Но чаще всего за селфи мы не выгоняем сразу — просто просим с телефона удалить, делаем предупреждение, и если человек достает телефон второй раз — то мы его удаляем.
Таня: Но опять же, это касается только селфи: если человек снял кого-то или что-то, мы с ним сразу прощаемся.
Тая: Вообще, мы стараемся обезопасить процесс по максимуму и заранее отбираем всех гостей. Чтобы попасть на нашу вечеринку, нужно заполнить заявку.

Что входит в эту проверку?

Тая: Мы проверяем людей на адекватность. Прежде всего там есть несколько вопросов, которые мы задаем: первое — чего вы ожидаете от кинки-пати, был ли у вас подобный опыт. Второе — просим приложить ссылки на соцсети, они должны быть открыты, это должен быть не фейковый аккаунт, то есть не какие-нибудь картинки с цветочками. Смотрим, чтобы человек вел адекватную социальную жизнь. Мы не лукисты и не оцениваем внешность: для нас важно, чтобы участник был старше 18-ти лет, что у него нет на странице призывов к войне или каких-то бесконечных куполов с куличами — просто потому что мы не хотим задевать чьи-то чувства. Соответственно, аккаунты с кучей фоток в стиле «я бухой валяюсь под сосной» мы тоже не берем. Есть какие-то очевидные маркеры, по которым мы можем отсеивать людей. В общем, вариант, что к нам придет неадекват, сведен к минимуму. Помимо отбора, есть еще фейс-контроль, и многие люди на этом этапе ломаются: «я что, п***р, лосины надевать».

Были любимые забавные моменты, которые накопились за эти годы? Если да, расскажите о них.

Таня: Эксклюзивно для вас рассказываю: был случай в «Конструкторе», сто лет назад. Под утро какой-то инцидент случился с нашим гостем, но уже не внутри вечеринки: он вышел, но не переоделся, был в костюме по дресс-коду. Так получилось, что кому-то не понравился его внешний вид: его ударили, он упал, — в итоге увезли на скорой. К нам это не имело никакого отношения, поскольку случилось за территорией вечеринки, но под утро мне позвонила его жена: «У меня к вам нет никаких претензий, вопросов, но муж вернулся домой без кольца! Где кольцо? Почему он снял кольцо, оно где-то на вечеринке у вас валяется, наше обручальное кольцо!» То есть у чувихи муж в больнице, но ее больше волновал вопрос: где же кольцо мужа, которое она не нашла у него на пальце.

Вторая любимая история — про питерский дресс-код. Приехал очень важный дядя, немного подвыпивший, меня даже предупредили, что стоит машина с депутатскими номерами. И вот он приходит на фейс-контроль, такой весь на понтах, в засаленной рубашке и в джинсах. Рядом с ним — две идеальные модели, фетишно одетые, под руки его держат. По нашим правилам пройти без костюма не может никто, и мы отказались его впускать. Долго выясняли отношения, в итоге они его отводят в уголок, достают из пакетика латексные трусы, намордник, ошейник — полный БДСМ-костюм собачки. В итоге он прошел мимо фейс-контроля на карачках, с опущенной головой и в ошейнике.

Из веселого у нас — ритуалы. На одной вечеринке стоял Буратино с фаллосом вместо носа, один парень общался с девочкой из команды и говорит: «Вот я все понимаю, очень люблю ваши вечеринки, но этот Буратино…» А она ему: «Это я придумала!» Была как раз вечеринка в тематике сказок.

В какой тематике будет следующая вечеринка?

Таня: 20-е, сухой закон, Гэтсби.

Расскажите про Kinky-Practice. Что это за проект, как он развивается сейчас?

Таня: Kinky-Practice появился после того, как мы провели энное количество вечеринок. У нас всегда есть сквирт-зоны, массажные зоны, мы часто показываем номера с использованием БДСМ-практик и шибари. В какой-то момент количество запросов от людей «а где научиться сквирту/где научиться пороть» достигло критической точки, и мы поняли: ответа на эти вопросы у нас нет. Этому можно было научиться от силы в двух — и то эпизодических — тренинг-центрах, но у нас есть очень много вопросов к секс-тренингам, и мы не хотели бы отправлять туда людей. Так что мы сели и подумали: давай сделаем что-то свое.

Тая: У нас есть основные принципы, которых мы придерживаемся на Kinky-Practice: без эзотерики, без лженауки, только проверенные эксперты и модели. И без стереотипов. Это то, что не предлагает сейчас ни один тренинг-центр: там либо учат «как насосать на шубу», либо как «чакры открыть», либо рассказывают какую-то ересь в очень патриархальных стереотипах из разряда «все женщины хотят быть нижними, если она не хочет быть нижней — значит, ты недостаточно жесткий с ней».
Таня: И при этом живых моделей никто нигде не предлагал. Но мы поняли, что это самый действенный и реальный способ научиться. Так, мы запустили офлайн-тренинги каждое воскресенье: провели несколько сезонов мастер-классов. Да, это не тренинги, а именно мастер-классы: на тренингах идет групповая психологическая работа, мы от нее отказались в первую очередь — не хотим никого менять и трогать чью-то психику. Наша цель — просто объяснить, как работают те или иные практики, чтобы это было безопасно, этично, приятно. Мастер-классы состоят из теории, демонстрации и иногда отработки.

Мы перепробовали много направлений: например, делали лекции «Kinky-туризм: куда съездить в Европе». Некоторые мастер-классы вообще не заходили: например, была тема — как пользоваться игрушками. Секс-блогеры так много и часто пишут об этом, что к нам никто не пришел. А вообще, мы рассказывали обо всем: женское доминирование, мужское доминирование, порка, куни, шибари. Единственный мастер-класс, которого у нас нет, но нам бы очень его хотелось, — минет, однако очень сложно найти хорошего специалиста.
Тая: Мы уже нашли. Мы сами будем его вести.
Таня: Да, лучше мы сами начнем преподавать. Потому что все мастер-классы по минету — это слой патриархальных стереотипов и эзотерической ереси, которые вылезают даже там, где их не ждешь. Например, однажды я нашла вроде бы адекватного специалиста, листаю Instagram — и все нормально, но тут я дохожу до поста «энергетическая уборка»: «Не занимайся сексом там, где ругал ребенка, помаши тряпкой над этим местом» и так далее. Да, мы очень хотели бы мастер-классы по минету на Kinky-Practice, но найти эксперта для них оказалось невероятно сложно.

Сейчас мы временно закрыли мастер-классы в офлайне, пока что у нас только индивидуальные занятия — можно заказать их по любой практике. Наши эксперты учат всему в индивидуальном порядке. У нас есть планы по развитию: чтобы эти мастер-классы из небольших еженедельных занятий превратились в более масштабную историю, мы над этим работаем. Через какое-то время перезагруженный Kinky-Practice выйдет в новом формате.

Культура секс-позитивизма в России только начинает свой путь принятия и распространения. Ей действительно понадобится много времени, чтобы дойти хотя бы до большей части населения нашей страны. Пока тема секса остается под запретом в школах, между родителями и детьми, а иногда в среди взрослых — мы так и будем смущенно прятать взгляд, покупая презервативы, отрицать необходимость согласия и удивляться статистике подростковой беременности. Грамотная программа полового просвещения детей (и некоторых взрослых) уже станет большим шагом к привитию правильной эстетики секса. А там можно будет и о свободе самовыражения поговорить.